минут вошла в покосившуюся калитку, попав на территорию, поросшую сорной травой, густо заросшую деревьями. И, пройдя несколько десятков шагов, остановилась в растерянности.
– Где же кладбище-то?
Вокруг было запустение, словно тут давно не ступала нога человека. И она пошла дальше, едва угадывая под ногами дорожку. И остановилась как вкопанная, увидев в высокой траве по обе стороны дорожки полуразрушенные каменные надгробия, обломки крестов, поваленные на бок постаменты.
Словно какая-то гигантская рука разбросала эти обломки старых захоронений, и Наташа, остолбенев, взглядом выхватывала все новые и новые покосившиеся надгробия, низкие оградки. Время, трава и деревья почти скрыли их, и эти останки могил, надгробий говорили о старине, о древности больше, чем что-либо виденное ею в этом городе раньше.
И она пошла по едва угадываемой дорожке, с волнением находя эти кусочки старых захоронений, поражаясь их старине – тому, что среди них, а иногда прямо из надгробий росли деревья, которые из когда-то случайно занесенного ветром семечка выросли до огромных размеров…
– Вот это да… – произнесла она вслух. – Какое же это старое кладбище…
Она стояла молча, охватывая взглядом все это запустение – старое, прошлое – видно, что не один год здесь шло разрушение, минуло несколько поколений человеческих жизней, пока могилы эти приходили в упадок. Пока их рушили стихии и люди, которые явно приложили к этому свои руки: на могилах не хватало части барельефов, на постаментах в изголовьях могил отсутствовали кресты или скульптуры. Явные следы вандализма присутствовали во всем этом – и это было печально: как последующие поколения не уважают предыдущие, разрушая следы последнего пристанища человеческих тел.
И она пошла дальше, вглубь, с живым любопытством, словно место это энергию жизни, интереса в ней включило, – и жадно рассматривала все, что попадалось ей по пути: ржавые и покосившиеся кресты, которые слепо смотрели стертыми от времени безымянными табличками. На некоторых едва угадывались цифры: 1813–18… Она рассматривала старинные кладбищенские скульптуры, барельефы, надгробия, на которых еще кое-где проглядывали цифры рождения и смерти, наполовину стертые эпитафии.
И это ощущение старины, ощущение прошлой жизни, былых времен стало еще сильнее. Она с интересом и с волнением от этой встречи с прошлой жизнью – читала сохранившиеся надписи, словно знакомясь с этими прошлыми жизнями людей:
Действительный статский советник, скончался в 1895 году 72 лет от роду…
Первой гильдии купец и жена его, почившая – в день ангела…
Она читала звания их, сословия, профессии, удивляясь, что именно это было написано на могильных плитах:
Отставной майор…
Действительный статский советник…
Военно-машинный квартирмейстер…
Портовый котельщик…
Генерал-лейтенант и супруга его…
«Как
