действо». Это словосочетание Н. К. употреблял и, пожалуй, оно очень точно характеризует то значение, которое Рерих театру придавал.
6. Глава 35 «Цейлон» должна идти после «Сиккимского пути». Маршруты Рериха следующие: 1923 г.: Из Марселя 17 ноября, остановка корабля в Адене (без заезда в Египет) – 23 ноября, прибытие в Бомбей – 30 ноября. Затем следуют: Джайпур, Дели, Агра, Варанаси, Калькутта, Дарджилинг. 1924 г.: зима, весна и лето – путешествия по Сиккиму и Бутану. Осенью: через Калькутту и Бомбей в США, оттуда обратно через Францию с заездом в Берлин (декабрь), в декабре же из Марселя (теперь уже с заездом по пути в Египет) обратно в Индию через Цейлон, откуда по восточному побережью через Мадрас до Калькутты и из Калькутты в Дарджилинг. В марте 1925 г. переезд из Дарджилинга в Кашмир и далее с экспедицией по намеченному маршруту (см. серию ЖЗЛ, стр. 159–160 и 165–167).
Остальное по композиции, на мой взгляд, не вызывает трудностей в создании «связующих звеньев» между главами.
Конечно, существует еще проблема изложения материала, так сказать, «стиль» книги. На первых шагах трудно соблюсти его единство, тем более что учитывать нужно многое: восприятие читателя, которому серия «Пионер – значит первый» «адресуется», задача, поставленная автором перед собой, отношение к теме редактора, система использования материала, разные другие обстоятельства. Так, например, Марина Тимофеевна совершенно правильно заметила, что для читателя юношеского возраста большое значение имеют диалоги. Однако диалоги таят в себе и многие опасности. Первая из них – «бытовизм». Благоприятная для одних героев «бытовая» линия совершенно противопоказана для других. Например, можно дать интересную, живую, правдивую картину жизни Репина в «Пенатах», в которой застолье, меню, прогулки, игры – все будет отвечать «теме», нимало не «снижая» ее. Жизнь в Кулу, конечно же, также не лишенная «быта», требует иного повествовательного ключа. Несколько приподнятый, «эпический» тон взят Вами как в «Введении», так и в написанных главках. Это совершенно правильно. Однако в повествование нужно вводить и «каждодневность», которую подчас бывает трудно в «эпическом» ключе выдержать, да и незачем этого делать. Мне представляется, что книгу нужно будет обогащать интересными, живыми жизненными эпизодами, которых у Рерихов было много. Иногда их можно подавать очень «заостренно». Не забывайте, что все члены семьи Н. К. были очень остроумными людьми. Я не хочу быть «гречневой кашей», расхваливающей саму себя, но приведу Вам несколько примеров из книги ЖЗЛ, которые я лично считаю удачными как в смысле «занимательности», так и в смысле введения «прямой речи» или диалога: стр. 19 – Чистяков, стр. 31 – на раскопках, стр. 79 – Лысогорский, стр. 158 – девушка на выставке, стр. 143 – разговор на выставке в Стокгольме, стр. 203 – разговор в Лондоне. Секрет этих удач прост и принадлежит он не мне. Я просто использовал в максимальной возможности тексты самого Н. К. Думаю, что это самый верный путь. Тексты при «прямой речи» от героя можно компоновать по-разному, можно вводить их в повествовательный текст «от автора», можно допускать перефразировку и т. п. Попасть
