будто наглотался металлической стружки.
Чтобы унять першение в горле, он достал из кармана персик и, надкусив, ухмыльнулся. Пару тридней назад, когда девушка, несшая ужин Такаламу, проходила мимо, Чинуш, флиртуя, предложил ей точно такое же угощение. Служанка торопилась, но мыш остановил ее и спросил, не голодна ли бедняжка. Она ведь бегает с подносами целый день, обслуживая гнусных стариков, а у самой наверняка и крошки на языке не лежало. Девушка вспыхнула и с радостью откусила от сочного фрукта, так и не узнав, что тем самым спасла себе жизнь.
За день до этого один из людей Тавара наконец отыскал подходящую отраву. У нее не было запаха, цвета и вкуса. Смертельное совершенство не вызывало ни кровотечений, ни пены изо рта. Человек просто засыпал и не просыпался. Служанка попробовала еду сразу после того, как съела кусочек персика, пропитанного противоядием, поэтому осталась жива и убийства не заподозрили, а порченый старик наконец-то развеялся пеплом.
Смакуя десерт, подслащенный долгожданной смертью Такалама, Чинуш наблюдал за Падуром, сдернувшим кисею ночи. Наливалась цветом крикливая мозаика фасадов, рябила в глазах пестрота куполов и торговых палаток. По главной дороге ехали повозки, оживали рынки. Воды причала светлели, облекаясь в дымную синеву. Ночь уходила, а Тавара все не было.
– Да где вас носит? – прошипел Чинуш спустя четверть часа, изнемогая от ожидания.
Седьмой вскоре должен был позвать их на утренний совет. Опоздание мастера могло вызвать подозрение, поэтому мыш весь извелся и позабыл об осторожности. Тавар не преминул наказать ученика. Он задел ему ухо метательным ножом с расстояния в сто шагов. Чинуш резко обернулся, схватившись за рану.
– Смерть всегда приходит вовремя, – сказал мастер, подойдя вплотную и небрежно утерев кровь мыша. – А к нетерпеливым в два раза быстрее. От твоих больших ушей снова никакого толку.
Чинуш стиснул зубы. На скулах заиграли желваки.
– Простите, – выдавил он вместо ругательства.
– В другой раз я просто наступлю на твой труп. Пойдем. Есть время поговорить. На оружейном рынке много интересных вещиц. Я присмотрел кое-что.
Тавар говорил вовсе не о рынке, а о тайной встрече с главой Судмира, чья дочь вот уже шесть тридов жила во дворце в ожидании свадьбы с сыном Седьмого. В последние года властий урезал плату и привилегии Летучих мышей. Тавар не мог такого стерпеть. Он знал себе цену, любил роскошь и не принимал отказов. Седьмой вел разговоры о том, что рудники Соаху пустеют и нужно время, дабы расширить торговлю и восстановить приток золота. Он смотрел в будущее, а Тавар жил одним днем, не загадывая на завтра. В этом и разошлись их пути. Теперь мастер колотил разом две лодки, чтобы в итоге уплыть на той, которая окажется крепче. Первую то и дело подтапливал Такалам. Он мешал Тавару как следует воспитать будущего властия, чтобы после совершеннолетия возвести его на престол, тайно
