к Кряжу прикоснуться,
Чтоб в нем самец проснулся
И возжелал бы страстно Скелю,
Тогда в душе бы соловьи запели…
Вблизи бассейна проходила лихо,
Передвигая ноги, как слониха.
Крутые плечи, как у дискобола,
И командирский, хрипловатый голос.
Тугая грудь – художника мечта,
Коль амазонок блекнет красота.
Не пятого размера, а шестого,
Для обольщения главная основа.
Вообразив себе картину секса,
Готовы «женихи» спасаться бегством.
С бабищею тучною не совладать,
Изящных, хрупких легче брать.
Подарками, валютой покорять.
Когда займет «наездницы» вдруг позу.
То есть тогда реальная угроза
Погибнуть на любовном ложе.
Партнер легко раздавлен будет
И телом мощным, и пудовой грудью.
А меры осторожности не зная.
Того гляди, еще чего сломает.
Да, при таких огромных габаритах
Есть риск стать инвалидом.
В пылу азарта неуемной страсти
Серьезная скрывается опасность.
Следя за тушей с толстыми ногами,
Экзотику «любили» лишь глазами.
Вначале Кряж обхаживал шатенку,
Хотел из гейши сделать грелку,
Чтоб ублажала похоти шальные,
Но быстро ночи кончились хмельные.
Срок миновал, шатенка улетела.
На смену ей блондинка подоспела.
Призвать его к приличию пытались,
Он отвечал, лукаво усмехаясь:
– Неутомим я, как Распутин Гришка,
Изящных обожаю баб, не пышных.
Чтоб не была она холодной жабой,
В экстазе страстном полыхала жаром.
Не оценил Одаркиных усилий,
Блондинкой очарован был красивой.
На катере прогулки, рестораны,
Был от утех любовных пьяным.
«С Одаркой, что не так, то взгреет,
Держись, моряк, подальше от мегеры.
Хорошеньких немало рядом кошек,
Тугая грудь, прелестны ножки.
И никакого для здоровья риска
Со знойной, ласковою киской», —
Взирая на хохлушку, думал Кряж,
Когда она наведалась на пляж.
Песок под нею зыбко проседал,
Катились волны бочкой на причал.
Тянулась цепь следов за ней,
Как за невестой, длинный шлейф.
Едва воды, песка слегка касаясь,
Соперницы, как лани, разбежались.
Чтоб на орехи им не перепало
От Скели – спутницы скандалов.
Она пропахла чесноком, цыбулей,
На замечания крутила
