не подозревая, скольких не менее странных ему ещё предстоит встретить.
Шоссе было ровное и пустынное. Мило расслабился и почти не следил за дорогой. Вскоре он вовсе перестал что-либо замечать и потому прозевал дорожный знак на развилке. Тот указывал налево, а Мило свернул направо, на какую-то не ту дорогу.
Едва он съехал с автострады, всё сразу изменилось – небо нахмурилось, воздух застыл, всё притихло, поблёкло и посерело. Птицы ещё пели, но песни их были унылы, а дорога стала у́же и без конца петляла.
Миля за милей,
миля за милей,
миля за милей оставались позади,
а машина всё замедляла и замедляла ход и уже еле ворочала колёсами.
– Так я, пожалуй, никуда не доеду, – зевнул Мило, его одолевали сон и скука. – Может, я не туда свернул?
Миля за милей,
миля за милей,
миля за милей,
и вот уже всё вокруг совсем выцвело и стало совершенно серое.
В конце концов машина остановилась, и Мило, как ни старался, не смог заставить её двинуться с места.
– Куда это я попал?
– Ску-ко-ти-ща, – глухо, словно издалека, донёсся ответ.
Мило огляделся. Никого. Тишина и покой несусветные.
– Ага… это… Ску… ку… котища, – донёсся другой голос, как будто сквозь зевоту, но никого не было видно.
– Что ещё за скукотища такая? – прокричал Мило, решив на этот раз засечь, откуда прозвучит ответ.
– Скукотища, мой юный друг, – это такое место, где никогда ничего не происходит и не меняется.
Мило вздрогнул от неожиданности – голос прозвучал прямо над ухом и принадлежал малюсенькому существу. Оно сидело у Мило на плече и было почти невидимо на фоне рубашки, потому что было одного с ней цвета.
– Позвольте представиться, – продолжало существо, – мы – здешние обитатели, ротозеи. К вашим услугам.
Мило ещё раз огляделся и обнаружил великое множество этих ротозеев – они сидели на машине, стояли на дороге, даже деревья и кусты сплошь были облеплены ротозеями. Только разглядеть их было непросто: ротозеи принимали цвет того места, к которому прилеплялись. И все они были на одно лицо (если не считать окраски), а некоторые даже походили на других больше, чем на самих себя.
– Рад познакомиться, – сказал Мило, хотя особой радости не испытывал. – Я, кажется, не туда заехал. Думаю, вам ничего не стоит помочь мне выбраться отсюда.
– Не говори «думаю», – ответил ротозей, что сидел у Мило на мыске ботинка, потому что тот, что сидел на плече, задремал. – По закону не положено. – Он зевнул и тут же завалился спать.
– В Скукотище думать запрещается, – продолжил третий, засыпая на ходу.
Так они поддерживали разговор: один, сказав что-нибудь, засыпал, но его слова тут же подхватывал следующий, и беседа текла почти плавно.
