ножи в голову. Я представляла, как откручиваю ее, промываю холодной водой и снова прикручиваю. Местами холодная подушка тушила пылающий ад раскаленного черепа. Ребра ныли, будто меня сжимали, как фрукт. Кошмарный сон оставил после себя следы. Могло же такое приснится. Отрывки из сна вспыхивали в сознании, не давая забыть его. Свирепые глаза Джейка и голос, заставляющий содрогнуться. Надо встать и пойти умыться. Желательно под холодную воду. Может, тогда мне станет легче. Открыв медленно глаза, увидела, как ни странно, потолок. Хм, разве на нем был кафель? И люстра не та. Шелковое покрывало было совсем не мое, а комната совершенно другая. Господи, неужели это был не сон? Я позабыла о головной боли и выбежала из комнаты. Облокотившись на перила второго этажа, расплакалась. Тот же дом. Боже, меня и, правда, продал отец. Продал этому беспринципному гаду, чтобы погасить свой долг. Неужели это проблема решилась так? Неужели я была решением? Остановив поток истерики, я взяла себя в руки и спустилась на первый этаж. Тихо ступая по ступеням, пыталась прислушаться. Вдруг Картер здесь и ошиблась. Но где же сам хозяин? Где этот скользкий инициатор? Кроме меня дома никого не было и единственным решением было – это бежать отсюда, пока есть возможность. Голова рассыпалась на мелкие кусочки, и чувство овоща увеличивало обороты. Первым делом я накинула на себя шелковый халат, так как я была только в нижнем белье, а свою одежду не обнаружила. Вспомнив про сумочку, которая лежала на тумбе, схватила ее, в надежде найти телефон и позвонить Генри. Но его не оказалось.
– Ублюдок! – крикнула я, бросив, в истерике, на пол сумку.
Поток слез разочарования в своих родителях и в людях, омыли горячее лицо. Но я не сдавалась. Быстро спустившись, попыталась открыть входную дверь, но она была заперта.
Снова комок истерики в горле и снова слезы. Аннабель Граммар, какая же ты дура! Дрожа от страха, заметила витражные окна и приняла решение, разбить их. Только так выберусь отсюда. Найдя на полке тяжелую статуэтку лошади, стала бить по стеклу. Первый удар не увенчался успехом. Второй удар ни чем не отличился, а третий уж подавно. Окна не бились.
– Ненавижу! – орала, заливаясь слезами.
От бессилия, кинув на пол скульптуру, прислонилась лбом к холодному окну. И тут наступила апатия. Я молча глядела на красивый лес, обласканный теплыми лучами солнца, как малое дите, всматривалась в небо, где острыми стаями летели птицы. Как я им завидовала, как ненавидела их. Теперь все станет другим. Меня предупреждали, а я помогла охотнику заманить себя в капкан.
Каждый день просыпаться, зная, что ты товар. Голубые шторы, что свисали с карниза, напоминали о том страшном вечере. Я была в том месте, где Картер кружил меня, запудрив мозги. Воспоминание сжимала сильнее руку, мяв штору. Ярость затмила разум и со всей силы оторвала штору. Потом вторую. Следом пошли столы. Ломать то, что принадлежит Картеру, было одно удовольствие. Я беспощадно все переворачивала и рвала. Мое тело купалось в силе умиротворенности. Выпустив дух, села на искромсанный мною, диван. Облокотилась на спинку и положила голову. Застрявшая во мне злость выпустила свои
