по недоумию расформировывают самые боеспособные части. Короче, Дима служил под моим началом. К солдатам я всегда хорошо относился. И солдаты относились ко мне с уважением. Внешность у Димы была запоминающаяся. Типичное бурятское лицо с ярко выраженным эпикантусом[1], из-за которого глаз почти не видно. Узнать его не трудно.
Я узнал. И он меня узнал. Мы обнялись. И вот что-то Дима накопал...
Буду ждать электронную почту.
Я собрался уже уходить, когда распахнулась, стукнувшись о шкаф, дверь, и из своей комнаты выехал в коляске Андрей. Вид у него был совсем не заспанный. Взгляд внимательный и серьезный. Почему-то не хотел раньше мне на глаза показываться. С ним подобное случается. Он теперь стал стопроцентным эгоцентриком и был постоянно погружен в думы о собственной будущности. Но, как сам сознавался, таковой не видел.
– Людоед нашелся? – спросил он мрачно.
Слышал мой разговор. И понял, о чем речь. А как не понять, если сам об этом, наверное, постоянно думает.
– Ищут. Есть след, – ответил я уклончиво.
– Дядь Леш, меня в курсе дела держи. Я очень хотел бы ему в глаза посмотреть.
Это прозвучало, как угроза бандиту.
– Зачем? Что тебе это даст?
– Он, говорят, всегда в благородного горца играл. А гранату так бросил... Это же как выстрел в спину.
В этом он не совсем прав. Условия боя и стрельба в спину – вещи разные.
– Это была его самозащита. Но мне не жалко. Если поймаем его, я постараюсь устроить тебе с ним свидание.
– Обещаешь?
– Обещаю.
– Спасибо, товарищ подполковник.
ГЛАВА ВТОРАЯ
1. ЛЮДОЕД
Машина у меня скоростная – новенький БМВ пятой модели. Разгон такой, что мало кто угонится, разве что с перепугу. И я проскочил пару километров раньше, чем успел перевести дыхание. А когда перевел, спохватился. В горячке, с перепугу то есть, не продумал свое поведение и сразу совершил ошибку. Конечно, мне даже задерживаться у своего портрета не следовало. Мало ли кто мог видеть это. И уж тем более не следовало его срывать. А если уж сорвал, то следовало обрывки плаката с собой забрать, а не бросать там же... Или уж, чтобы следы запутать, и еще хотя бы пару ориентировок сорвать.
Я затормозил так резко, что Давид Копченый чуть на переднее сиденье не вылетел. Сколько заставляю его пристегиваться, он все время забывает.
– Ты что? – спросил Копченый, когда машину слегка повело юзом, но я все же справился с управлением, сначала выровнял движение, а потом стал разворачиваться перед самым носом у идущей навстречу тяжелой фуры.
– Забыл...
– Что забыл?
– Проститься с покойными забыл...
Понял он что или не понял, это сути не меняло, поскольку я в этой ситуации распоряжаюсь. В других, по крайней мере, в большинстве других, тоже я. И ему остается только подчиняться. А лучше было бы, чтобы он и
Эпикантус – складка верхнего века во внутреннем углу глаза у представителей монголоидной расы.
