Мы будем ползти или ехать?
– Так вам нужно с ветерком? – совершенно искренне удивился Гетьман. – Так чего ж вы сразу не сказали?
Влад надавил на педаль, машина рванулась вперед.
– Цепь у вас на шее классная! – крикнул он. – Золото?
– Золото.
– Граммов двести, небось. У нас такие носят только очень конкретные пацаны. Там, случаем, не гимнаст на цепи?
– Там медальон. Старинный, передается у нас из поколения в поколение.
– Понял, – снова крикнул Влад. – А говорите, человек бывалый. За такую цепуру могут и в Берлине на улице горло перерезать. Вы ведь из Берлина?
– Я из Мюнхена.
– А в Мюнхене, значит, не могут?
Мелкие камни тарахтели по днищу машины, хрустели под колесами. И кричать для поддержания разговора приходилось все громче.
– Могут! – крикнул Мюллер. – Там тоже полно русских и турок.
– Что вы говорите? В такой приличной стране? А в местах, где вы бывали по делам, никто не пытался?
– Пытались. Как там говорят у вас? «Царство им небесное!»
– Вы, кстати, удивительно хорошо заговорили по-русски, герр Мюллер. Что значит – языковое погружение. И, наверное, талант. И спецшкола какая-нибудь. Нет?
Мюллер не ответил.
Машина проскочила поворот, чуть не зацепив скалу левым передним крылом, и остановилась.
Деревня была совсем рядом, метрах в ста.
– Приехали, – сказал Влад. – Отсюда можно и пешком.
– Подождете меня здесь?
– Зачем? Я за вас отвечаю. Ну, и вместо переводчика. – Влад взял с заднего сиденья ранец, надел его, потом передернул затвор автомата. – Переводчики – они разные бывают.
На голову Влад надел бейсболку, тень от козырька скрыла половину его лица.
– Вы бы еще лицо разрисовали, – посоветовал корреспондент. – В Афганистане ваши были попроще, без этих понтов. И посмелее. Помню, мне моджахеды разрешили расстрелять одного сержанта. Так он даже в лицо плюнуть попытался. Но не получилось, во рту у него пересохло.
– Я могу вместо него плюнуть, – предложил бесцветным голосом Гетьман. – И в рыло дать.
– Вы будете делать все, что я скажу, – усмехнулся Мюллер. – Иначе у вас будут проблемы. Или вас даже раньше времени вышвырнут к вам на родину, в нищету. Вам, наверное, было трудно сюда попасть, в командировку?
Влад аккуратно прикрыл дверцу машины. Мюллер дверцей громко хлопнул.
Солнце стояло высоко, камни нагрелись, и воздух над ними дрожал. Марево окутывало всю деревню, смазывая подробности. Белые стены домов дрожали на фоне белых скал.
– И дымом не пахнет, – сказал Влад.
– И что это значит?
– Обед должны готовить, – пояснил Влад. – И собаки уже должны были нас встретить и облаять. Тут такие собаки – ужас. Прошлый раз чуть не порвали ооновца.
Мюллер поправил
