ночь для такой практики время нет.
Она развернулась к нему лицом сладостно зевнула и прижавшись щекой к его плечу закрыла глаза.
В дозоре
Утром Ольга не стала его будить, дав ему хорошо отоспаться. Приготовила полноценный завтрак на столе и рядом на чистой тарелке оставила записку. Он взял её в руки и бегло прочитал:
Дорогой!
Отсыпайся пока! Мне машина сегодня без надобности, но я буду рада, если ты встретишь меня с работы около центрального входа в 17 часов.
Ольга.
– С понятием женщина – рассуждал он сам с собой, – если так и дальше пойдёт то придётся мне перед ней раскрыться. Не красиво будет живя с такой прелестью, прятать свои материальные закрома в бетоне. Но вначале надо будет с Ольгой законный брак оформить и завершить начатую акцию справедливости. А это я в любом случае сделаю! Пускай даже на это дело год уйдёт, но их я всё равно накажу!
Он взял файл где лежали несколько фотографий Бунина и Калины. Посмотрел ещё раз лицо Бунина, оно было широкоформатное и плохо запоминалось. Таких толстяков по городу много ходило. Поэтому файл в сторону откладывать не стал.
Позавтракав он спустился в киоск. Купил там пачку сигарет и сев в машину направился в свою квартиру, где его ждал бинокль. Квартира Бунина находилась в доме напротив, тоже на восьмом этаже.
«Обзор должен быть великолепным, – подумал он, – но только вряд ли он может быть сейчас дома? Если он хороший бизнесмен, то в это время должен быть уже на ногах».
Как ни тяжело ему было входить на свою жилплощадь, но он переступил порог квартиры, зная, что дело зовёт. В этой квартире он обосновался со времён прочного социализма и каждая вещь в ней навевала на него только грусть. Устоявшийся запах одиночества вносил ему неприятный оттенок в душу. Он будто насильно зазывал его в жизнь тоски, печали, предрекая вечные страдания.
– Хрен ему, – сказал Клаус, – входя в квартиру. – Отныне я мистер запах! Смогу освободиться от этого нелепого наваждения и тем более запаха. У меня уже сейчас жизнь разделена на две грани, счастье и месть. Мост счастья я начал строить с любимой женщиной. А месть это блюдо холодное, его горячим не подают! Но я уверен, что всех накормлю этим блюдом, кто виновен в смерти моих близких людей. Так, что не быть в моей жизни, нежеланным барышням, по имени Печаль и Тоска!
В своей комнате он отдёрнул толстые портьеры, разбудив этим пыль и запустив ослепительный солнечный свет в помещение. Пыль садилась не только на него, но и бесцеремонно лезла в нос, заставив его несколько раз с наслаждением чихнуть. После чего ему пришлось распахнуть и окно. Вооружившись биноклем, он сел на письменный стол, стоявший у окна и стал заглядывать в окна дома напротив. Зная подъезд и этаж трёхкомнатной квартиры, нужные окна он нашёл сразу. Только самого Бунина не было ни в одной комнате.
