хорошо известно о последних подвигах Рюрика, о Романе и Всеволоде они лучше, чем он осведомлены. Святослав готов был умереть от бессилия, но и это казалось в те минуты для него непозволительной роскошью.
Рюрик немного устыдился собственной радости, потому что это мог заменить бес или еще кто-то из его противников и непременно ему за это отплатит. Он не должен был показывать этого. Радость всегда ходит рядом с горем. Но он был так молод, так долго оставался в небытии, и так волновался, что никак не мог сдержаться. Все было не так просто, как ему хотелось. Он это хорошо понимал.
ГЛАВА 26 ГОРЕСТИ И РАДОСТИ
Глеб приехал в Киев неожиданно. Чего-чего, а такого не мог от него Святослав ждать.
– Что же делать станем? – спросил он, – Ольга извела меня, – когда я останавливал ее мужа, они оба и слышать не хотели об этом. А теперь я должен туда отправиться.
– Я не знаю, что нам предпринять.
– Ты же знаешь, как я люблю свою дочь, но Ярослав только смеется, кажется, он доволен не меньше твоего Рюрика.
Почти с яростью взглянул на него Святослав, и Глеб понял, что из-за Рюрика он еще мог шутить, а великий князь больше не понимал никаких шуток.
– Я готов был рвануться туда, но Кончак только и ждет нас. Игорь еще молод и горяч. Он с ним договаривался о союзе, о женитьбе князя Владимира. А я стар и не хочу последние дни проводить в плену. Мне не вынести такого позора, – рассеянно говорил Святослав, тем паче, что он меня ни о чем просить не собирался, слишком гордый.
Они долго молчали. Глеб понятия не имел, зачем ему тут появляться, скорее всего, для очистки совести, для того, чтобы сказать своим, что он пытался что-то сделать, но двинулся ли бы он, если бы кто-то из князей поднялся.
Вряд ли это случилось бы. И потому Ольга, когда его провожала, кажется, ничего от него не ждала больше. Только усмехнулась. Но разве могла она таких жертв от них требовать, разве смела она? Ведь он с самого начала хотел этого брака. Обдумав все хорошенько, он знал, что его дочь станет самым несчастным созданием, попрекать его станет. Он не был злым человеком, и принуждать ее не хотел. Когда в их уделе появился этот высокий красавец, когда рыдала она несколько дней и в монастырь собралась, прогнав всех своих женихов, он понял, что в чертовой это обители будет склеп и внуков ему не узреть больше никогда. А так, если даже с ним что-то случится, они ему внуков оставят. Расчет во всем оказался правильным. Да и не надо много ума век прожившему князю, чтобы узнать, чем могут прославиться дети тех, кто только и знал, что воевать и в изгнании оставаться. За всю свою долгую жизнь он так и не смог успокоиться.
Не надо было на это много ума. Все так и случилось.
Он покидал Киев на рассвете, так тяжело было на душе, что и не высказать. Еще до того он твердо решил, что как только Рюрик пойдет туда, его ноги там не будет. Он не собирался идти на поклон к наглому
