электрический ток, который мог в любой момент поразить кого-нибудь из нас. Нам уже доводилось видеть этот гнев в действии, когда Лео одним ударом сбил учителя с ног. Школу он в тот день покидал в сопровождении полицейских. Но мистер Смит его не испугался: и глазом не моргнул.
– Ты думаешь, я тебя ненавижу, но это не так. Я слышал, как ты играешь. Ты, Лео, талантливее всех, кого я когда-либо учил, у тебя настоящий дар, а ты его готов на помойку выкинуть. Ты себя не ценишь и сам себе мешаешь.
– Не надо наставлений, – прорычал Лео. – Я сам все знаю.
– Отлично, – сказал мистер Смит. – Так что, уходишь?
Несколько секунд Лео стоял неподвижно, а затем гордо прошествовал к выходу и распахнул дверь.
– Ну вы идете или как? – сказал он, оборачиваясь к нам с Наоми и Роуз.
Сказать по правде, мне было слишком стремно ему возражать.
Вслед за ним мы вышли в коридор и направились к одному из репетиционных залов. Наоми, которая за все три года ни разу со мной не заговорила, шепнула мне на ухо:
– Святые угодники! Когда он устроит в школе стрельбу, первыми сдохнем именно мы.
Так и началась наша с ней дружба.
На той первой репетиции мы забацали AC/DC.
– Что будем играть? – спросил Лео. – Что тут знают все?
Он взглянул на меня так сурово, что прямо сердце упало в желудок.
– Ты! Что ты умеешь играть?
Выражение его лица говорило о том, что я, по его мнению, вообще ничего не умею. На секунду все песни и правда вылетели из головы.
– Может, начнем с AC/DC? «You Shook Me All Night Long»[1]. – Этот хит, по моему представлению, должны были знать все.
Он угрюмо посмотрел на Наоми, а та вместо ответа начала подбирать аккорды. Роуз пожала плечами:
– Не совсем в моем вкусе, но я готова попробовать.
– Как вам такое? – Лео вдарил по струнам, громко, бесстыже, грубо – мне сразу понравилось.
– Неплохо, – сказала Роуз как можно небрежнее.
Мы с Най переглянулись. Мне нравилось, что она не из болтливых. Палочки заплясали у меня в руках, ловко отбивая ритм, а она принялась строить басовую партию.
– Три, четыре… – отсчитывала она, кивая головой.
В тот первый раз… все было волшебно – как первая поездка на американских горках, как первый поцелуй, аж мурашки по коже. Все было идеально, прямо как в моих фантазиях. Мы с Най за всю жизнь и словом не перекинулись, а теперь вот нашли общий язык. Вместе мы дополнили гитарную партию Лео, и все звуки в комнате слились в знакомую нам композицию.
Роуз – голова опущена, волосы упали на лицо – вступила, когда пошел припев, и мы все уставились на нее, пораженные красотой ее голоса, глубокого и хриплого, как будто она выкуривала по пачке в день. Этот голос пробил брешь в моей груди. Она показалась мне еще прекраснее, чем прежде.
Роуз пела и смеялась. Слов она не помнила, поэтому придумывала
«Ты не давала мне спать всю ночь напролет». (Здесь и далее примеч. перев.)
