у меня опору из-под ног.
В первое мгновение он сжал меня в объятиях, стиснул сильно, молча. Я решила, что он взволнован от моего неожиданного признания, от радости, как знать? Растроганная, я залилась слезами.
Тогда Сильвен рассмеялся:
– Детишек, по правде сказать, я терпеть не могу, надо было тебе браться за дело по-другому!
Смех его, вместо того чтобы встревожить, почему-то меня ободрил. Я все еще продолжала верить в свою сказку и засмеялась вместе с ним, перед тем как взять в рот его член. Молния брюк больно царапала мне лицо, пока он держал меня за волосы, грубо, жестко, цедя сквозь зубы мерзкие словечки…
В тот момент для меня было важно одно: он меня не бросил. Но мое облегчение долго не продлилось. Почти сразу Сильвен пришел в настоящее бешенство по пустячному поводу – ничего, дескать, стоящего не было на ужин. Пока он осыпал меня бранью, я словно оледенела и лишилась дара речи. У меня до сих пор звучат в ушах оскорбления, которые он бросал мне в лицо: тварь, лгунья, идиотка, грязная шлюха, которая обвела его вокруг пальца, сделав ему ребенка, уродина, которую он никогда не любил, годная лишь как подстилка – да ему нужны были только жилье да бабки! И тем не менее я бы переварила все эти грязные слова, я уверена. Если что и причинило мне настоящую боль, так это фраза: «Ты даже не понимаешь, что ты – последняя из баб, от кого мне хотелось бы иметь ребенка, знай – больше ты меня никогда не увидишь!»
И я поняла, что на сей раз он сказал правду. В этот самый момент.
Я смотрела, как он уходил, не в силах выговорить ни слова. И сейчас я еще слышу оглушительный стук хлопнувшей двери.
Через несколько дней, когда я вернулась с работы, оказалось, что большой коричневый чемодан, лежавший сложенным на верху шкафа, исчез. Его вещи и он сам испарились вместе с чемоданом. Ключи от квартиры валялись на полу в прихожей, к тому же он забрал остаток наличных денег, которые я держала в своей комнате, в шифоньере, под стопкой простыней.
Тогда я окончательно осознала, что все было кончено. Он бросил меня, и рожать мне предстояло в одиночестве.
За несколько секунд огромная, не ставившая никаких условий любовь к нему обернулась глубочайшей ненавистью.
С тех пор я уже никогда его не ждала.
Я вычеркнула Сильвена из своей жизни.
5
София
Роды прошли легко, несмотря на кесарево сечение и внушительный шрам. Гортензия появилась на свет меньше чем за два часа, почти не доставив мне страданий.
Акушерка сказала, что это добрый знак:
– Значит, ребенок никогда вас не огорчит. Посмотрите, как она прелестна. Девчушка уже улыбается!
Моя мама решила ее поддержать, явно преувеличивая:
– Да, она – вылитая София!
Оставив это замечание без внимания, я пристально посмотрела на малышку, которую положили мне на грудь. Если не считать тонких белокурых волосиков, которые,
