и выпили чаю, дед стал сворачивать самокрутку. Он оторвал клочок газеты, открыл баночку из-под леденцов, где хранилось табачное зелье, и насыпал щепотку махорки на бумажку. Затем ловко свернул бумажку в трубочку, облизал один край языком и провел пальцами вдоль трубочки. Один конец трубочки он завернул так, чтобы табак не высыпался, вытащил из костра дымящуюся веточку с угольком, поджег трубочку, сделал затяжку, и я увидел, как сизый табачный дым выходит колечками из его рта.
По-видимому, дед заметил мое любопытство, так как протянул мне цигарку и сказал: «На, курни разочек!»
Ага, курни, легко сказать. С интересом первооткрывателя я взял цигарку из рук деда, всосал в себя немного горячего и едкого дыма, и тут такое началось… Весь мой детский организм взбунтовался, брызнули слезы, кашель был такой сильный, что, казалось, легкие хотели выпрыгнуть через рот наружу. Вдобавок меня вырвало.
Я очень обиделся на деда, поджал губы, а ему было почему-то смешно, наверное, сказывался нервный стресс. Он хлопал себя по бокам, смеялся и говорил мне: «Настоящий мужик ДОЛЖЕН уметь курить».
Настоящий мужик
Слова деда остались глубоко в подсознании в виде сильного убеждения. Хотелось во всем походить на дедушку, я его очень любил, поэтому желал поскорее стать настоящим мужиком.
Так я стал курить. Я научился КУРИТЬ. Сначала я воровал сигареты у деда. Они лежали в старом комоде, дед покупал их по тридцать пачек, сразу на месяц. Мне удавалось незаметно вытащить одну-две сигареты. Не знаю, догадывался дедушка или нет, но иногда я курил: садился под куст смородины в саду, поджигал сигарету и делал неглубокие затяжки, то есть набирал дым в рот и почти сразу выпускал его, иногда через нос. Дым по-прежнему был неприятен, но зато была приятна мысль, что так я могу стать НАСТОЯЩИМ МУЖИКОМ.
Родительское благословение
Какая странная во вкусе перемена!
Ты любишь обонять не утренний цветок,
А вредную траву зелену,
Искусством превращенную
В пушистый порошок!
В школе дымили почти все мальчишки из старших классов. На перемене мы курили в туалете или на улице. Особенно интересным вкус был у папирос и сигарет зимой, когда закуриваешь на морозе и горячий дым раздирает тебе легкие теплом и горечью.
Когда я заканчивал одиннадцатый класс, моя мама, догадываясь, что я втайне курил, купила блок папирос «Беломорканал», положила их на письменный стол и сказала: «КУРИ!». Еще одно внушение, установка. Мама признала меня как курильщика. Сначала я выкурил одну пачку, затем другую. Так я стал НАСТОЯЩИМ МУЖИКОМ.
Долгие годы бросания
Им бы понедельники взять и отменить!
Дедушка умер рано, как и многие другие курильщики, от рака легких, в возрасте 60 лет. До последнего своего часа он курил. Привычка умерла вместе с ним. Повзрослев и поумнев, я объявил войну табаку. Убеждение,
