степь, ни огонька. Редкая встречная или попутка промчит. Тогда машин намного меньше было. Не то, что сейчас. Я в кабине еду. В кузове десять или пятнадцать бойцов с калашами. С водилой прапором о том, о сём трындим. Вдруг он мне говорит:
– Товарищ майор, смотрите. Гляньте! Что это с вашей стороны? Самолет летит, что ли над посадкой. Странно только звука не слышно.
Я оборачиваюсь, смотрю прямо над лесопосадкой, далековато правда, что-то такое длинное, как сигара летит. Значения не придал. Ну, летит, и летит себе. Может вертолёт, может самолёт. Только вот странно – действительно звука нет.
– А хер его знает, – отвечаю. Едем дальше. А сам посматриваю на штуку эту. А что ещё делать? Ночь почти. Вдруг смотрю – эта хрень начала приближаться. Ближе и ближе. Зависла, прям над лесопосадкой, летит рядом с нами. Ребята в кузове замолотили по кабине. Я дал водиле команду припарковаться на обочине. Остановились. Штука эта тоже остановилась.
– Всем оставаться на местах, – на всякий случай я скомандовал. Вышел. Висит эта хреновина, потом из нее белый луч ударил – пошарился по земле, посветил на нас. А свет белый-белый. Посветил и ушел дальше. Тут один сержант в кузове говорит:
– Товарищ майор, разрешите я сейчас шмальну с автомата.
И скидывает уже с плеча автомат Калашникова. Я на него тогда как заорал:
– Ты что дурак! (По фамилии его и по матушке прошелся.) А если эта штука потом по нам шарахнет? Мокрого места не останется!
Палыч сделал многозначительную паузу.
– Вот так-то. НЛО. А ты говоришь… Десять бойцов и я, и водитель. Разом все с ума не сходят.
– И всё? На что она похожа-то была – спросил Чибисов.
– Не перебивай! Светящаяся длинная сигара. Снизу прожектор. Потом эта штука поднялась повыше и только – фьють. Вдоль дороги над посадкой улетела вперед. Бойцам командую. Поехали вперед. Может километров через пять, встречаем наших на УАЗике. Никого, спрашиваю, не видели тут? Да, говорят, была тут странная хрень, не знаем, как назвать даже. И рассказывают. Мол, едем, а нам «встречка» мчит, лоб в лоб на встречу тачка несётся. Какая тачка не знаем потому, как слепит светом. Глядим, а впереди-то дорога поворачивает на девяносто градусов. Получается не по дороге на нас что-то едет, а над землёй летит. Встали, а оно нас ослепило, над нами промахнуло и в поле улетело. И всё без звука!
– Так, бойцы, – говорю я, – все ко мне. Значит так. Договариваемся – никто, ничего не видел. Если не хотите, чтобы нас всех не комиссовали и не отправили в дурку. В психушку никто не хочет?
Палыч обвел всех серьёзным взглядом:
– Само собой понятно. Такими вещами не шутят. Я, короче, всем популярно объяснил – чем эта хрень чревата.
– Палыч, слушай, неужели так никто начальству не доложил? – немного ошарашенный менеджер встал из-за стола.
– Ага. Доложи. Момент спишут. Официально не бывает их. Тарелочек этих. На хер мне надо карьерой рисковать.
