снимали, но тихо назначали. Показуха… как и во всем другом.
Журналист:
– Иногда, правда, был печальный исход. Вот один такой факт. Был начальник локомотивного депо Свердловск-Пассажирский9. В партийных кругах слыл своим. Кажется, несколько раз даже избирался членом бюро Железнодорожного райкома КПСС Екатеринбурга. Иначе говоря, элита. Все у него складывалось хорошо. Но лишь до тех пор, пока не стал своевольничать. Его боссы решили приструнить. По-свойски. В узком кругу. Серьезный, видимо, состоялся разговор. Воспитуемый сорвался и наговорил в ответ много чего по адресу воспитателей. А знал он о своих «подельниках» много. Вместе ведь блудили. Погорячился мужик.
Прокурор:
– И что же было дальше?
Журналист:
– Случилось страшное. Выйдя из райкома КПСС, мужик, не заходя домой, вернулся на работу, побыл какое-то время в кабинете, спустился к ремонтникам, взял тяжелую шестеренку, моток проволоки и покинул родное предприятие навсегда.
Прокурор:
– А зачем ему понадобились шестеренка и проволока?
Журналист:
– Покинув депо, мужик прошел по улице Челюскинцев, остановился на мосту через городской пруд. Постоял, будто бы, с минуту. Потом привязал шестеренку к своей шее и бросился с моста вниз, в воду. И все!
Прокурор:
– В самом деле, страшная история… Он понял, что теперь его в покое не оставят и будут методически, изо дня в день «доставать». Мужик, взвесив все, решил за один раз решить проблему… Я его понимаю! Однако не одобряю.
Журналист:
– Я вспомнил этот трагический случай лишь для того, чтобы продемонстрировать, насколько опасно ссориться с номенклатурой: затопчет и глазом не моргнет. Вы, Василий Валентинович, понимали это?
Прокурор:
– Естественно. Я понимал и понимаю: или действую по Закону, отбросив прочь партийные пристрастия и корпоративные интересы, или уйду с этой работы. На сделку же с совестью… нет, никогда!
И с удовольствием говорю: он и в самом деле не пошел на сделку с совестью.
5
Номенклатура, попробовав несколько раз вернуть в свое лоно «заблудшую овцу», отказалась от затеи и плюнула. А потому атмосфера вокруг Калинина стала накаляться. Руководители сбросили маски. Руководители стали открыто заявлять, что пятилетний срок работы Калинина, отведенный законом, близится к концу, а о втором сроке пусть и не мечтает. Его судьбу решили. Решили не в Генеральной Прокуратуре, а здесь, в местном горкоме КПСС, чья реальная власть куда существеннее, чем даже власть Генерального прокурора, сводившаяся лишь к декоративному оформлению партийных решений.
Лучше других знал, что прокурорская песенка уже спета, начальник Нижнетагильского отделения Свердловской железной дороги М. П. Шапошников, поддерживавший приятельские отношения с тогдашним первым секретарем Свердловского обкома КПСС
Из этических соображений фамилию не называю.
