инженерами.
Калинин не сразу понимает, о чем речь, поэтому просит:
– Нельзя ли поконкретнее, ребята?
– А мы – о столовой.
– Ну и что?
– Инженеры обедают в общем зале, а их начальство? В отдельном зальчике! Одни белые, а другие черные, что ли?
– Не пойму, куда вы клоните.
– Василий Валентинович, не притворяйтесь: вы все поняли, – он, прокурор, в самом деле, понял. – У нас к вам прямой вопрос: вы как, и дальше будете пользоваться тем самым начальственным «кабачком»? Вместе с теми?
Калинин, действительно, изредка забегал в тот самый «кабачок», чтобы скорёхонько перекусить. Услышав же вопрос, покраснел, опустил глаза, а потом тихо спросил:
– А вы как считаете?..
– С точки зрения морали, вы не должны пачкаться. Вы не их поля ягода.
Калинин поднял на мужиков глаза и улыбнулся.
– Ну, если не должен, то и не буду.
И после того в «кабачке» Василия Валентиновича никто не видел.
Крохотная деталька, но, на мой взгляд, очень важная и такая яркая. Совестливость-то ведь и к лицу прокурора подходит. Еще как подходит!
Ему не надо судьбы иной
1
Итак, новое воспоминание…
Память услужливо подсовывает очередного героя – рядового судью Судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда Игоря Андреевича Ермакова; судью, который всю свою жизнь посвятил честному служению Фемиде, то есть торжеству правосудия…
Вот я в зале (зал имеет форму полуовала) судебных заседаний Свердловского областного суда13. Слава Богу, не по принуждению очутился здесь, а исключительно по собственному желанию.
В центре, на небольшом возвышении, стол. За ним – три кресла с высокими спинками. Они пусты. Пока. Слева от меня за столом устроился государственный обвинитель. Справа – шумно заняли свои места сразу семь адвокатов. М-да, отмечаю про себя, силы явно не равны.
В тишине особенно режет слух скрежет отпираемых металлических дверей. Оттуда появляются конвойные. Они принимают меры предосторожности и лишь после этого по одному появляются подсудимые, привычно проходят за решетку из массивных металлических прутьев, занимают места на скамьях. Один, два, три… семь!
Передо мной в зале садятся потерпевшие. Их много. Возраст – разный, как говорится, есть и стар, и млад.
Чуть-чуть удивлен отсутствием телевизионщиков, которые обычно (вспомните ставшие вам, читатели, уже знакомые картинки на экране) так стараются крупным планом показать тех, кто за решеткой, но очень общо, размыто, мельком, походя, действительно главных действующих лиц процесса.
Повторю, удивлен. Но вскоре нахожу ответ. «Падальщики» остро чуют трупы и море человеческой крови, а в этом процессе герои, кажется, очень разочаровали «стервятников». Нет, они тоже занимались кровопусканием, но не то, чтобы уж очень. А что касается трупов, то
В этом оригинальной архитектуры сооружении, что в самом начале улицы Малышева, многие годы размещался Свердловский областной суд; в настоящее время он переехал в новое специально построенное здание.
