мне кажется, что трое ребят пробуждаются, а девушки, по-прежнему, в коме. Было бы логично предположить, что сущности парней, как и в нашем случае, выбрали вместилище того же пола. В научной среде сейчас много говорят о том, что мозг мужчины и женщины имеют принципиальные различия, формирующиеся еще на ранней стадии развития зародыша.
Я нахмурилась, пытаясь осознать расклад, и переспросила:
– Так просыпаются только три тела из семи? И кто именно?
Кирилл бросил взгляд в дальний конец самолета и объяснил:
– Оживают двое близнецов-альбиносов и маленький мальчик.
Прерывистый вздох вырвался из моей груди:
– Держу пари, что Братьям Гримм снова удалось вернуться! Но почему – мальчик? И почему только трое? Я все же кого-то потеряла в Темноте?
Док тоже тяжело вздохнул:
– Возможно, что Гному не удалось прорваться! А хитрость Мясника, вполне вероятно, могла подвигнуть его, выбрать наименее приметное тело, пусть даже, и не очень приспособленное для немедленного, независимого и полноценного, функционирования. И он, вполне обоснованно, мог предположить, что мы не захотим убивать ребенка. Да, и другие люди спасать из огня будут, в первую очередь, детей!
– Ну, так, давай, начнем с мальца! – с кривой улыбкой посоветовала я. – И принесите сюда какую-нибудь девицу, для сравнения.
Кирилл согласился с моим выбором, и через пару минут возле меня появились Хорек с мальчишкой и Дин, держащий на руках безвольно обмякшую девушку. Мне очень хотелось прикоснуться к ним и провести рукой вдоль тела, как делал это Док, но собственное тело меня не слушалось. Поэтому я прикрыла глаза и постаралась сосредоточиться. Довольно быстро я уловила азартный интерес Кирилла, беспокойство Хорька, и смятение чувств Дина, которого все эти происшествия, изрядно выбили из колеи. Возле нашего певца я нащупала холодное пятно пустоты, куда протянула щупальца Темнота. А рядом с Алешкой пульсировал теплый комок перепутанных эмоций, с трудом поддающийся идентификации. Я открыла глаза и попросила:
– Покажи мне лицо этого пацана, Хорек!
По лицу моего друга скользнула тень душевной боли, его терзала мысль о моей беспомощности. Но Алексей послушался и постарался повернуться так, чтобы мне лучше было видно, спеленатое покрывалом, тело мальчика. Лицо это не было славянским, скорее всего, Мяснику попался сын каких-то мигрантов из Средней Азии. Смуглое широкое личико вполне согласовывалось с короткой щеткой черных волос. Сердце мое кольнула острая игла сочувствия, мальчугану, на вид, было лет десять – одиннадцать. Меня, аж, затошнило от мысли, что именно сюда попала душа старого изверга.
Но тут глаза мальчишки раскрылись и высокий ломающийся голосок произнес:
– Опусти меня на землю, Хорь! Немедленно! Если вымахал под два метра, так все можно?
Алешка
