«дорогая», когда решил жениться на мне. Никто даже представить себе не мог тогда, что мы действительно станем настоящими мужем и женой, счастливой семьей. Особенно я – после его слов я даже двинуться не могла, едва хватило сил посмотреть своё замужнее кольцо. Судьба, я благодарю тебя за шанс, которым мы воспользовались.
Когда Глеб вернулся в бассейн, я не заметила, так была занята своим движением среди цветов. Мне особенно понравилось нырять в воду и потом медленно подниматься с плотным венком васильков на голове. Очередной раз вынырнув, я увидела чёрную фигуру и спросила:
– Когда с Амиром говорить будем?
– Я уже поговорил.
Утопиться что ли среди васильков? Среди роз не удалось, васильки проще – они поймут. Но топиться не захотелось, я только набрала большой букет, еле доплыла до бортика и заявила:
– Глеб, вот почему? Я это придумала, почему нельзя было мне дать возможность с ним поговорить, я бы ему всё объяснила.
– Он поймёт, посмотрит запись вашего разговора и все поймет, он умный.
– Так ты ему…
– Я сказал ему, что есть возможность помочь Мари и послал запись вашего разговора в столовой.
Помолчал, потом стремительным движением достал меня вместе с цветами из воды, чмокнул в нос и продолжил:
– Ты всё очень подробно объяснила, что такое человеческий ребёнок. Теперь только сам Амир может что-то сделать. А Мари пока останется здесь.
Окунув лицо в мокрые цветы, я решила: поговорил и поговорил, главное домой вернулся жив и здоров.
– А о чём вы говорили, когда он тебе позвонил?
– Тебе пора ужинать.
И всё, мгновенно перенёс меня в комнату, нежно поцеловал и заявил:
– Я зайду за тобой, переодевайся.
Всё-таки мы нашли с Глебом золотую середину отношений между мужем и женой в их мире. Он иногда слушает меня, а я стараюсь не обращать внимания на возмутительное поведение мужа-феодала. Чаще всего потому, что просто не успеваю изречь своё возмущение. А может, он прав – только так можно прекратить женские вопли, когда не удовлетворяют их любопытство. Пока я переодеваюсь, пыл возмущения остынет, вот тогда уже можно и поговорить, может даже что-нибудь и рассказать. А я уже не так и возмущаюсь, начинаю его понимать, мужчину и воина, который считает, что это его дело – защищать свой дом и свою женщину.
Глеб зашёл за мной и сразу улыбнулся, я сидела надутая и сердитая перед вазой с васильками.
– Тебе не понравился бассейн с цветами?
– Понравился. Глеб, я всё понимаю, ты лучший в мире и самый удивительный муж. Только можно хотя бы иногда мне…
– Можно. Тебя ждёт Олаф.
– Олаф?
– Он только что говорил с Амиром.
– И что?
– Он сам тебе всё расскажет.
Быстро поцеловал меня и засмеялся:
