его. Теперь прежний код открытия не сработает. Вынул провода, поправил синие очки и отрапортовал:
– Чисто.
Одной рукой Клод схватил профессора Сенчина за ворот халата, а второй пытался натянуть на себя брюки.
Профессор сипел:
– Кто… заказал? Дам денег больше… Не убивай…
– Не реви, тебя желательно доставить клиенту живым.
Поняв, что его не будут убивать, Сенчин стал наглее:
– Блокировка двери не спасёт вас. Её просто взорвут…
Клод застегнул ремень на брюках. Легонько махнул рукой со сжатым кулаком – Сенчин упал на пол, держась за нос. Антуан поднёс к лицу профессора окровавленный топор и угрожающе повертел.
Клод присел перед профессором на корточки:
– Доставить живым желательно, но не обязательно. Так что, давай, запускай свою мясорубку, хочу поглядеть, как добедовая техника работает.
Антуан заткнул кровоточащие ноздри профессорского носа ваткой, которой протирали задницу Клода перед уколом. Гоша занял позицию у двери и проверил автоматы, собранные у охранников. С помощью своего ординатёра взломал оружейные предохранители, блокирующие использование оружия посторонними. Разделил боекомплект и раздал оружие компаньонам.
– В чём проблема, профессор? – спросил Клод.
– Вы моих ассистентов убили. Нужно чтоб кто-то загрузил биоматериал.
Профессор нажал кнопку, крышки двух жёлтых ящиков раздвинулись. Оттуда повалил морозный пар. Гоша и Антуан нехотя принялись открывать криогробы, на которых сидели ранее. Вынули оттуда закоченевшие трупы, освободили от застекленевшей оболочки и переложили в жёлтые ящики.
Профессор стоял у экрана ординатёра. Вводил команды, сверяясь с табло, раскиданными на поверхности стола.
Сломав растопыренные руки замороженного мертвяка, Гоша и Антуан запихали в ящик последний труп. Антуан кивнул на охранников:
– Может этих тоже утилизировать? Валяются тут.
– Нет, их тела не подготовлены для переработки, – покачал головой профессор.
Он закончил вводить данные в настольный ординатёр АКОСа. Последний раз внимательно изучил график на табло. Отложил в сторону и посмотрел на распятие, висящее по монтаньской традиции на потолке. Пробормотав: «Иисус-дева-мария», нажал кнопку.
Загудели воздухоотводы. Пол мелко затрясся, от работающих моторов. Из жёлтых ящиков донёсся хруст костей. Высокая, в два человеческих роста стеклянная ёмкость в центре комнаты постепенно заполнилась розовой массой переработанных трупов, которая напоминала фарш.
– Мерде. Пакость какая, – скривился Антуан.
Антуан постоянно сплёвывал, чтоб отогнать тошноту. Достал свои ножички и стал их крутить, лишь бы не смотреть на колбу.
– Однако, ты неженка, – заметил Клод.
– Ты меня со школы знаешь. Кто-кто, а я не ранимый. Но этот фарш,
