style="font-size:15px;"> – О-о-о! – Сергей издевательски ухмыльнулся и подался всем телом вперед.
Николай бросил на него испепеляющий взгляд, но не произнес ни слова. Настя стояла в оцепенении, крупные капли катились по щекам и падали на блузку, оставляя после себя прозрачные полосы. Сергей что-то шепнул Николаю на ухо, тот болезненно поморщился, но кивнул.
– Подними юбку, – он отдал приказ и отвел взгляд от Насти. Его глаза теперь сосредоточенно смотрели в пол. Человек у двери застыл в сладком напряжении.
Настя, выпутавшись из паутины зрачков Николая, наконец сообразила, что делает. Ее пальцы оставили в покое края блузки, руки безвольно упали. Она вся сжалась, присела на корточки и, обхватив себя руками, отчаянно замотала головой. Сквозь глухие рыдания были слышны ее неразборчивые слова: «Нет, нет». Николай, испугавшись, подошел к ней, а управляющий отвернулся и с досадой сплюнул сквозь зубы. Николай с трудом поднял Настю с пола, разжал своими пальцами ее судорожно стиснутые руки и повел наверх.
– Пойдем, – он обнял ее за талию. Ему пришлось не просто поддерживать Настю, он буквально тащил девушку на себе.
Коридор второго этажа был похож на холл дорогого отеля:
стены, увешанные репродукциями, задумчивое, неброское освещение и толстый ковролин на полу. Николай пинком распахнул одну из дверей и подхватил начавшую оседать на пол Настю на руки.
В себя она пришла только в постели: нервный шок, сковавший разум, медленно отступал. Николай, склонившись над ней с намоченным холодной водой полотенцем в руках, сидел рядом. Как только Настя подняла на него глаза, он тут же отвел виноватый взгляд.
– Теперь это твоя комната, – заискивающей скороговоркой затараторил он. Господи, как эти плебейские интонации на него не похожи! – Вот шкаф, туалетный столик, там дверь в ванную. Все необходимое есть. Очень удобно.
Настя попыталась его прервать, но ее вдруг затрясло в истерике, маленькие кулачки бессмысленно заколотили по его твердой груди.
– Не надо, – Николай попытался дотянуться ладонью до ее макушки и погладить, – ничего уже не изменишь.
Настя отпрянула от его руки словно от змеи, нет… от склизкого подвижного клубка дождевых червей из утреннего сна – она вспомнила наконец, что именно ей снилось! Неужели сон был предостережением, которого она не сумела разгадать? Жестоким, въедливым предостережением от уже совершенных ошибок.
– Малыш, – Николай поймал длинными пальцами ее влажные дрожащие кулачки и с тоской посмотрел девушке в глаза, – ты умная девочка. Не мне тебе объяснять, что рано или поздно за все в жизни приходится платить.
Настя возмущенно вскинула брови и отняла свои руки. Она хотела выкрикнуть: «За что?! За свои чувства, за преданность?» Потом поняла, что и это тоже он имел в виду, а еще ее беззаботность, несамостоятельность, готовность, не задумываясь жить за чужой счет. Настя спрятала в ладонях лицо и разревелась. Ее трясло от тяжелых, изнутри разрывающих сердце слез и ледяного страха
