чем увидела, Рона поняла, что голос принадлежит именно ей.
На нее Никола даже не посмотрел, словно она вдруг превратилась в статую у подноса с напитками. Зато она привлекла внимание гостьи.
– Вам прислуживает за столом горничная? – рассмеялась та. По всей видимости, выводы она сделала из внешнего вида Роны, облаченной в форму горничной.
– Дорогая Марина, это не совсем горничная, – донесся до Роны голос Дмитрия Солодея. – В поместье брата она исполняет обязанности управляющей.
Они с Ульгой входили в столовую следом за первой парой. Остальные гости тоже уже рассаживались за столом. И хоть Рона на смотрела на всех них, даже ей стало понятно, кто сразу же занял место фаворитки из всех претенденток на роль пары Николы.
– Но это еще смешнее, не кажется ли вам, Никола? – не унималась Марина, и Рона чувствовала, как внутренности ее потихоньку закипают от гнева. Эту выскочку она уже не любила всей душой. – Управляющая предлагает гостям напитки! Да и не слишком ли юна эта девушка для такой ответственной должности?
Рона почувствовала на себе взгляд ее синих глаз. Больших трудов ей стоило сохранять спокойствие и дождаться, когда все усядутся за стол. Она даже вздохнула с облегчением, когда взяла графин с морсом и принялась обносить им гостей, наполняя бокалы. При этом гнев не переставал душить ее. Когда она приблизилась к Марине, что заняла место по правую руку от Николы, то первым стало желание смочить как следует морсом подол ее бирюзового платья. Но она прекрасно понимала, что этим сделает хуже только себе, да еще и подведет Дмитрия Солодея.
– Я бы не отказалась от бокала вина, милочка, – обратилась к ней гостья.
– Не рановато ли для вина, доченька? – заговорил, по всей видимости, ее отец с другого конца стола.
– Будет тебе, Матвей, пусть девочка немного побалуется, – успокоил того Дмитрий.
– Должен предупредить вас, Марина, что мое вино отличается крепостью, – раздался спокойный голос Николы, от которого Рона невольно дернулась, и несколько капель морса все же упали на скатерть рядом с прибором Марины.
– Ваша управляющая к тому же еще и неуклюжая, – презрительно высказалась гостья, накрывая капли салфеткой. – Пожалуй я откажусь от вина. У нее вон руки уже ходуном ходят…
И это было правдой. Только вот руки Роны тряслись вовсе не от страха, а от гнева на эту заносчивую красавицу. Кто дал ей право так себя вести, словно она уже хозяйка в этом поместье?!
– А я, пожалуй, выпью, – отвлек от мыслей о немедленной расправе с грубиянкой Рону голос Николы. – Я к своему вину привычный. Рона?.. – произнес он, и прикоснулся к ножке бокала для вина.
Пока направлялась к подносу и меняла графины, Рона чувствовала спиной прожигающий взгляд волка. Зачем он заставляет ее становиться еще заметнее? Теперь уже руки ее тряслись от волнения, что должна будет приблизиться к нему, что вынуждена
