а что делать? Ради благого дела и согрешить не вредно.
– А вы бы, товарищ генерал, не врали! – посоветовал прапорщик. – Сказали бы все честно, так, мол, и так, господин президент, вас и вашу семью обкормят всякой гадостью и ерундой, а нам потом расхлебывать придется. Смотрите, уважаемый, что в рот тащите!
– Поучи, поучи меня, Дед! Ох! Распустил ты личный состав. Прапорщик генерала, целого начальника военной разведки, учит. Дожил! – строго заворчал генерал, нахмурив брови.
Но это была напускная строгость, ибо любил он нас сильно, любил и уважал в отряде всех, а поэтому позволял наедине некоторые вольности, не выходящие, конечно, за пределы разумного. Особенно он благоволил к Сокольникову. Прапорщик ему нравился за норовистый характер, чувство самоуважения и достоинства. Единственный человек, кстати, которого генерал Корабелов старался называть на «вы», был Дмитрий. Когда начальник Управления ходатайствовал за Димыча и призывал того во второй раз в армию, то конечно же собрал о нем самые подробные сведения, особенно что касалось увольнения гвардии лейтенанта Сокольникова Д. С. из ВДВ. Он, естественно, звонил Маргелову В. Ф., тогдашнему командующему десантными войсками, да и при личной встрече беседовал с ним на тему Димыча, и, как потом рассказал мне по большому секрету, командующий ВДВ очень хвалил своего бывшего разведчика, считая его лучшим. «А что касательно увольнения, Иван Федорович, – пробасил Маргелов по телефону, – так я сам бы врезал тому хлыщу по морде, честное слово, врезал бы так, чтобы надолго запомнилось. Дед, то есть Сокольников, правильно сделал, по чести солдатской поступил, хотя и не должно генерала при всех за руки хватать. Он настоящий офицер, бери, не пожалеешь, я за него головой могу поручиться. Только ты, Иван Федорович, с ним поосторожней. Я имею в виду его характер. Ему «тыкать» нельзя, у Деда обостренное чувство собственного достоинства, а посему в ответ так же «тыкать» будет, не всегда, но будет. Проверь, если не веришь! Такие уж у меня в ВДВ ребята замечательные и необычные!» Вот такой секретный разговор передал мне генерал Корабелов, когда вызвал к себе, чтобы обсудить условия зачисления Сокольникова к нам в отряд. Однажды, помнится, генерал и прапорщик «потыкали» друг другу, правда, один громко, а другой вполголоса, потому что Сокольников субординацию все-таки чтил. Случилось это через пару недель после зачисления Димыча в мое подразделение. Я даже расстроился, подумал, что генерал прикажет уволить его. Но нет! Наоборот даже вышло. Начальник Управления вдруг стал выделять, привечать и уважать Деда. «Человеческая душа – потемки!» – правильно говорили древние.
Глава 2. Гвардии прапорщик Дмитрий Сокольников
Старшина отряда гвардии прапорщик Дмитрий Серафимович Сокольников отвечал за техническое состояние вооружения всего подразделения. Хотя отряд наш гвардейским конечно же не был, но Димка считал себя гвардейцем, так как прослужил в десантных войсках несколько лет.
А вообще мы с ним были знакомы еще со школы, жили в соседних домах, спортом занимались
