Двое, те, что постарше и посолидней с виду, отличающиеся от остальных аккуратно подстриженными бородами, остались по бокам седого, одновременно прикрывая главаря и блокируя выход из ресторана. Седой пододвинул стул, сел и жестом подозвал официанта.
– Чай есть?
– В-вам какой? – заикаясь, промямлил бледный официант.
– Зеленый, канешно, – улыбнулся седой. – И убери это, – он кивнул на неподвижного директора. – Люди войдут – что подумают?
Официант тормознул немного, соображая, какой приказ выполнять первым, потом решив, видимо, что чай важнее, бросился в сторону кухни. И тут же присел на середине рывка.
Из-за ковров, оттуда, где находился вход в кухню, раздался треск и грохот, как будто рухнула стена. Боевики с автоматами, не дошедшие нескольких шагов до ковровой стены, тут же изменили направление движения и ринулись на звук…
Увидев входящих в ресторан боевиков, Макаренко осторожно задернул ковровую щель, завел руки за спину, быстрым движением выдернул штыри, сделал шаг к столу, сунул одну из заточек в руку Витька и освободившейся ладонью плавно прикрыл рот девице, собравшейся завизжать при виде пары обоюдоострых самодельных стилетов, довольно жутковатых с виду. Вся процедура заняла не больше секунды.
– Тихо, дура, – прошипел Макаренко в ухо девице. – Там шахиды. Щас взрывать здесь все будут. Надо сваливать.
Что такое «шахид», с недавних пор русский человек знает очень хорошо. Шоковая терапия подействовала. Настя судорожно кивнула.
Макаренко отлепил ладонь от Настиной помады и, шагнув к дальней стене шатра, ткнул пальцем в ковер.
– Режь здесь, – прошипел он Витьку, медленно вводя в ткань лезвие заточки и надавливая книзу. – Только быстро, тихо и очччень аккуратно.
За последнее время в череде людей, появившихся в жизни Витька, следователь почему-то произвел наиболее благоприятное впечатление. И, несмотря на вдолбленное с детства дворовой шпаной «нам менты не кенты» и «мусору верить – себя не уважать», почему-то этому «мусору», столь неожиданным образом прервавшему его обед, Витек поверил сразу.
Он тихо поднялся со стула, сделал шаг и, послушно вогнав лезвие в указанную точку, начал осторожно пилить толстую ковровую ткань.
Совместными усилиями все было кончено меньше чем за минуту. Макаренко раздвинул образовавшийся прорез. Перед ним была гипсокартонная перегородка, отделяющая ресторанную кухню от зала.
– Готовы? – одними губами спросил Макаренко.
Витек недоуменно дернул бровью, но «к чему?» спросить не успел.
Мощно выдохнув, Макаренко нанес удар ногой в середину хлипкой стены.
От этого нехитрого действия достаточно солидная с виду стена повела себя так, как ведут себя стены в плохих боевиках. То есть громко, пыльно и послушно рухнула внутрь кухни.
– Бежим! – заорал Макаренко, перепрыгивая
