очень вкусно, пойду собирать чемодан. У меня самолет рано утром.
Я без оглядки убежала к себе и потому не услышала, как папуля задумчиво молвил:
– Сто рецептов фарша для хинкали, ничего себе, а?
– Серебро мининкари, – вздохнула мамуля.
– Могила Грибоедова и лермонтовские места, – напомнила бабуля. – Вот интересно, а билеты на самолет дорогие?
Пятница
– Не возьму! – сказала я и спрятала руки за спину.
Они у меня уже были свободны – свой чемодан я сдала в багаж, а дамскую сумку с документами, деньгами и разной нужной мелочью повесила на ремешке через грудь.
– Инна, не смей меня разочаровывать, – грозно нахмурилась Зара Рафаэловна.
Жаник, балбес, проболтался в офисе, что я лечу в Тбилиси, и Зараза примчалась в аэропорт с очередной банкой чудодейственного меда для дорогих грузинских друзей.
– Куда им столько? У них все слипнется! – отбивалась я, с ужасом глядя на корзину.
Она совершенно не подходила к моему образу современной молодой женщины, стильной, любознательной и легкой на подъем. И особенно не подходила к алой бандане.
Да я буду выглядеть, как красная пролетарская шапочка, везущая гуманитарные харчи голодающей бабуле в братскую Грузию!
– Не возьму.
Я демонстративно зевнула, показывая, что эти препирательства мне крайне скучны и ни капельки не интересны.
На самом деле мне действительно хотелось спать. Трепло Веник, торопясь разнести очередную сенсационную новость, разбудил меня телефонным звонком в два часа ночи и радостно, как будто нас с ним это как-то касалось, проорал:
– Кузнецова, победителю чемпионата по покеру таки дали миллион долларов!
– Завидую ему, – сказала я честно. – Надеюсь, у организаторов это были не последние деньги, и они заплатят скромный гонорар нашему рекламному агентству?
– А они еще не заплатили? – заволновался Веник.
– Кажется, нет, – ответила коварная я. – Позвони Заразе, спроси у нее.
Я посмотрела на Зару Рафаэловну, пытаясь по ее внешнему виду определить, перебил ли порывистый Веник ночной сон и ей тоже. Похоже, не перебил: Зараза выглядела свеженькой, как культивированный вирус.
– Нет, не возьму я ваш мед, – сказала я.
– Почему?
– Потому что его сделали неправильные пчелы, – просуфлировал мне внутренний голос.
Зараза посмотрела на меня, как злобный мальчик на корчащегося под его ногой червяка – без всякой жалости и с отстраненным интересом: сколько, мол, еще это ничтожное существо продержится?
– Ни за что не возьму! – повторила я.
– Совсем-совсем ни за что? – ушлая Зараза сменила тактику. – А за сто долларов?
– За сто долларов?
Я посмотрела на корзину, срочно производя ее переоценку.
Вообще-то
