Кусками плотной бумаги обернули бутылки с водкой и вином. Когда они собрались выйти из склепа, была уже полночь.
Лежа рядом без сна, она всегда прислушивалась к звукам, доносившимся с улицы. И помнила, что больше всего военных эшелонов проходит через город ближе к полуночи.
– Я никогда не забуду это место, – сказал он, оглядывая склеп. – Трудно поверить, но я был здесь счастлив…
Он выбрался сквозь туннель наружу. Вытянул жестяную трубу печки и опустил ее вниз. Потом с помощью толстой веревки вытащил их поклажу. Наконец бросил веревку ей. Они замаскировали вход в тоннель. Как всегда, когда оставляли свое убежище.
Медленным шагом они направились к развалинам вокзала.
Дрезден, Германия, сразу после полуночи, понедельник, 26 февраля 1945 года
Они шли вдоль железнодорожного полотна. Со стороны Байришештрассе вокзал был оцеплен солдатами вермахта и железнодорожниками, поэтому они не решились воспользоваться входом с Винерплатц. Если молодой человек с руками и ногами, в призывном возрасте, без мундира, в городе вызывал только любопытство, то в случае официальной проверки документов он подвергался серьезной опасности.
Они остановились в конце платформы, у небольшой кирпичной будки с зарешеченными окнами, похожей на сторожку. Поблизости был бетонированный колодец. Из крышки колодца торчала длинная оцинкованная труба. Внутри будки горели свечи. Она увидела фигуру солдата. Достала из чемодана две бутылки водки и засунула их в карманы пальто. Потом подошла к открытым настежь дверям. Молодой парень в мундире вздрогнул, когда она вдруг появилась на пороге, и протянул руку к автомату. Она заметила, что его ладонь перебинтована. И замерла на месте.
– Послушай, – начала она, – мы с братом должны быть завтра в Кельне. Наша мать умирает. Понимаешь? Мать!
Солдат быстро подошел к ней.
– Что ты здесь делаешь?! – крикнул он.
– Прошу тебя помочь. Я хочу сама закрыть глаза моей матери. Ты поможешь мне?
Парень какое-то время смотрел на нее, потом затащил в будку и захлопнул дверь.
– Я дам тебе за это водки, – сказала она и поставила две бутылки на подоконник зарешеченного окна.
– Это не так просто, – ответил он, поглядывая на бутылки. – Приходи завтра. Я уточню расписание, потому что сегодня…
– Завтра? Завтра может быть слишком поздно! – прервала она его. – Тебе очень больно? – Она подошла к нему и осторожно прикоснулась к забинтованной руке. – Поменять тебе повязку? – предложила она, заглянув ему в глаза.
Солдат улыбнулся и заглянул в кожаную сумку, висевшую у него на плече. Вытащил оттуда мятый лист бумаги и подошел к свече, стоявшей на небольшом деревянном столике.
– В два часа должен прибыть транспорт до Дортмунда. Они будут заправляться водой. В конце состава несколько
