Слушай, а что, если… У меня же бинт эластичный есть. Он крепкий. Бинтом стянем накрепко да и поедем.
– Как бинтом? – не понял Перхуша. – Он же слабже рубахи, его ж сорвет вмиг.
– Эластичный бинт крепок, – со значением произнес доктор, распрямляясь.
Он произнес это так уверенно, что Перхуша замолчал, съежившись. Ему вдруг стало зябко.
Доктор решительно подошел к своим пристегнутым сзади саквояжам, отстегнул один, раскрыл, быстро нашел упаковку эластичного бинта, взял, увидел склянки и пузырьки в саквояже и радостно прищелкнул языком:
– Идея! Идея… – Он вытащил одну из склянок, заспешил к полозу.
Перхуша встал рядом с ним на колени, стал разгребать рукавицами снег. И нащупал еще одну пирамиду.
– Во как, еще одна, – показал он доктору.
– К черту! – Доктор пнул пирамиду сапогом, она отлетела прочь.
И тут же хлопнул Перхушу по спине:
– Мы с тобой, Козьма, сейчас все исправим! Если б у тебя был моментальный клей, ты б склеил эту лыжу?
– Знамо дело.
– Так вот, мы сейчас намажем ее этой мазью, она чрезвычайно густа и липка, а потом еще обмотаем бинтом. Мазь на морозце-то еще и подзастынет и стянет твою лыжину. На такой лыжине ты и в Долгое доедешь, и домой пять раз воротишься.
Перхуша недоверчиво глядел на склянку с мазью, на которой было написано:
Мазь Вишневского + PROTOGEN 17W
Доктор откупорил крышку, протянул Перхуше:
– Она, видать, еще подзастыть не успела… Макай сюда пальцем да обмазывай лыжину.
Перхуша скинул рукавицы, бережно принял склянку в свои большие руки, но тут же вернул доктору:
– Погодь… тогда под полоз уж подложить чего…
Он проворно вытащил из-под сиденья топор и пошел с дороги в лес, выбрал молодую березку и принялся рубить.
Доктор, поставив склянку на самокат, сунул бинт в карман, достал портсигар и закурил.
«Повалило… – подумал он, щурясь на кружащейся снег. – Слава Богу, мороз не сильный. Совсем не холодно…»
Заслыша стук топора, лошадки под рогожей стали фыркать, бойкий рыже-чалый тоненько заржал. С ним перекликнулись несколько других лошадок.
Не успел доктор докурить своей папиросы, как Перхуша свалил березку, вырубил комель и стал заострять его на стволе березки:
– Вот так…
Закончив дело, часто дыша, Перхуша вернулся к самокату и ловко загнал березовый клин под середину правого полоза. Нос его слегка поднялся. Перхуша разгреб под ним снег:
– Таперича и помажем.
Доктор отдал ему склянку, а сам ловко распечатал упаковку бинта. Перхуша лег на бок рядом с полозом и стал обмазывать треснувшую часть мазью.
– Это ж надо, – бормотал он. – Я на пенек налетал пару раз, ничего не лопнуло, а тут – раз, и как колуном… Вот зараза блядская…
– Ничего, забинтуем, доедем, – успокаивал его доктор, наблюдая.
Едва Перхуша закончил,
