вырезки по три рубля за кило.
Почему ворованной? Потому что другой в магазинах не было. Там можно было приобрести после многочасового стояния в очереди синюшного цыпленка с душком или колбасу, выгибающуюся на сковороде немыслимым зигзагом, если ее пытались жарить, потому что состояла она в основном из туалетной бумаги и красителя, ведь мясо, которое должно в ней находиться по ГОСТу, выносили через проходную на продажу, а цельное молоко, предназначенное для производства колбасы, выливали по требованию бригадира в канализацию, заменяя на воду из-под крана, чтобы продукт дольше хранился. А зачем его долго хранить, спрашивается, если все сметалось с прилавков магазинов влет?
Ну да, ладно, хватит об ужасах советской эпохи. Вспомним про Алису. Дочь, обучаясь в музыкальной школе, не справлялась с сольфеджио, как и большинство детей. Заподозрив прогулы, я решила проследить за ней, как в заправском детективе: довела Алису до двери класса, сделала вид, что ухожу, а сама притаилась в конце узкого коридора. То, что я увидела, меня не удивило: вместо урока дочь направилась в холл, где стоял телевизор, и стала смотреть мультфильм. Я поняла, что плачу немалые деньги зря. Музыкалку пришлось бросить в четвертом классе.
Дальше я пристроила дочь в театральный кружок, но театр закончился сразу после ее попытки суицида. Неадекватную девочку учительница литературы видеть у себя не захотела. Зачем ей чужие проблемы? Только после моих долгих уговоров и подарков руководитель кружка давала малюсенькие роли даже не второго, а третьего плана, в массовках, что мою дочь, конечно же, не устраивало: она себя мнила главной героиней и не меньше. Алиса охладела и к театру. Дальше был танцевальный клуб современного танца «Атлантида». Это – последняя моя попытка заинтересовать дочь чем-нибудь дельным, за исключением, пожалуй, рисования, которому дочь уделяла куда больше внимания, чем всему остальному, включая учебу. Но и живопись как таковая ее не привлекала, то есть – постоянно заниматься в изостудии она не хотела.
В тот год я недостаточно уделяла времени дочери, потому что, уйдя от прежнего мужа, занималась поисками следующего. Нет, не так! Не просто мужа. Я хотела найти настоящую любовь в том виде, в котором насочиняла ее себе еще со времен подросткового максимализма, ведь особенной любви в моей жизни не случилось. Видимо, книг начиталась, где об этом чувстве писали возвышенно и красиво. А я в первом браке позволяла себя любить бывшему мужу, и не более того.
Полгода прошло, как я выгнала Алексея к его родителям и ничуть не жалела о содеянном, хотя моя мама очень хотела нас помирить. Я же вовсе не желала мириться, ведь сравнительно недавно перестала бояться приходить домой, чтобы в очередной раз столкнуться с мужниной пьяной рожей и услышать оскорбления в свой адрес.
Много лет спустя я поняла, что с его стороны это была банальная, выжигающая все внутренности, ревность, которую он глушил водкой. Я ведь не просто красивая, а очень красивая женщина, доставшаяся ему по случаю. Ни при каких иных обстоятельствах,
