был самым прекрасным на свете! Так пахнет кожа любимой. Или играющий пылинками солнечный лучик…
Ошарашенный Марат стоял посреди торгового зала. На полках теснились вожделенный Валентин Пикуль и царственный Морис Дрюон, захватывающий Жюль Верн и романтичный Стендаль…
Тома «Всемирной литературы» и толстые, в мягких обложках, «Классики и современники» из дефицитнейшей серии…
Без очередей! Без талонов!
Тагиров горько вздохнул. Денег было в обрез, только на дорогу, да и неизвестно, когда выдадут аванс в новой части.
Расстроенный, вышел на улицу. Закурил.
Сбоку, воровато оглядываясь, подошел абориген и заговорщически зашептал:
– Кампан[2], кухан надо? Хороший кухан! Дешевый, сорок тогрог всего!
Марат наморщил лоб. Что же он имеет в виду? А, это книжный жучок-барыга и предлагает, видимо, роман Юрия Тынянова «Кюхля» про друга Пушкина Вильгельма Кюхельбекера! Произведение классное, но дорого что-то. Хотя денег всё равно нет…
Стараясь выглядеть максимально солидно, Тагиров кашлянул и объяснил:
– Друг, что же ты так много заряжаешь – сорок тугриков? Вон, в магазине, трёхтомник «Хождения по мукам» Толстого – двадцать восемь только!
Монгол непонимающе вылупился и схватил лейтенанта за рукав:
– Почему толстый?! Хороший кухан, молодой!
Марат отмахнулся и пошел к вокзалу.
Лейтенант протомился на вокзале у окошка кассы добрый час. Оно было закрыто без всяких объяснений. Наконец дождался жующую кассиршу, получил билет в третий плацкартный вагон и пошел в буфет чего-нибудь перекусить. Однако загадочные запахи и непривычный вид еды, густо усиженной жирно блестящими насекомыми, заставил бегом выскочить на улицу и быстренько забить рвотные позывы сигаретой.
Наконец, подали состав под посадку. Вдоль перрона метались толпы местных с мешками. Они бегали от вагона к вагону и что-то вопили. Солидные проводники, сплошь мужчины за сорок в белых нитяных перчатках, игнорировали просьбы и вопросы соплеменников, напоминая гордым окаменевшим видом памятники партийным деятелям.
Марат подивился экзотическому способу посадки и пошел искать свой плацкарт. И уже через пять минут очень захотел присоединиться к растерянной толпе.
После второго вагона шёл сразу седьмой. Потом четвертый, потом три подряд без номеров. Окончательно добил лейтенанта вагон под номером «ноль».
По платформе важно прогуливался какой-то железнодорожный начальник в сияющем нашивками и значками мундире. Он сквозь зубы что-то приказывал проводникам, и те меняли таблички с номерами вагонов на другие, такие же нелогичные, запутывая ситуацию ещё больше… Всё это походило на какую-то идиотскую игру, имеющую целью свести с ума несчастных пассажиров.
– Что, новенький, обалдеваешь потихоньку?
Кампан – товарищ (монг.).
