Оригинал у меня, это – перевод на русский.
Они вместе прошли в кабинет, командующий грузно опустился в крутящееся кресло и включил вентилятор.
«Последнее предупреждение русскому начальнику гарнизона.
После семи часов утра понедельника, как только один-единственный вертолет взлетит или сядет на аэродроме вблизи Охотничьей Деревни, мы будем мстить.
Безумные и непонятные полеты крадут спокойствие тысяч людей из недели в неделю, из года в год. Поэтому, если оставляете без внимания наши обращения, мы начнем террористические акции против русских. Мы знаем, как можно незаметно войти в ваши дома и казармы. Мы знаем, куда и как можно подложить подрывные и поджигательные приспособления, чтобы причинить наибольший вред человеческой жизни.
Нигде вы не будете чувствовать себя в безопасности. Смерть знает ваши адреса.
Организация фронта освобождения от русских оккупантов».
Генерал-полковник Фокин откинулся на спинку кресла и нажал клавишу селектора. Командующий воздушной армией генерал-майор авиации Максимов ответил сразу, будто ждал вызова. Да так оно, наверное, и было.
– Доброе утро, Анатолий Митрофанович, – прозвучал в динамике селектора бодрый голос.
– Для кого доброе… – буркнул Фокин, вспомнив, что свой день командующий авиацией начинает на теннисном корте. Зато и строен, и нет «подвесного бачка», каким обзавелся Анатолий Митрофанович. В комнате отдыха имелись тренажер, шведская стенка, но заниматься – душа не лежала. Оправданием были дела поважнее, всегда находившиеся с утра. Например, этот аэродром: – Вы, надеюсь, в курсе событий?
– У вертолетчиков? Да, командир полка сообщил.
– И что?
– По плану в полку полеты на боевое применение.
Для Ржанкова это не было новостью. Потому и торопился он успеть до семи. Вмонтированные в пульт селектора электронные часы выстреливали зеленые цифры: одну за другой. Командующий молчал.
– Есть приказ, – пояснил, угадав невысказанный вопрос, генерал Максимов, – полеты в полку не отменять.
– Чей и почему?
– Мой, товарищ командующий. Мы и так пошли навстречу общественности с церковными праздниками. Кто же знал, что их так много? Полетных дней почти не остается, а ведь пуски ракет на учении будут реальными!
– Да, именно так, – подтвердил Фокин и поднялся, подошел к рельефному макету полигона, на котором через три дня предстояло разыграться тактическому учению. Разработку Анатолий Митрофанович выполнил сам, «операторы» лишь подчистили и уточнили мелочи. Глядя на подкрашенные гипсовые холмы, размеченный передний край обороны дивизии, Фокин вдруг остро пожелал, чтобы учения начались прямо сейчас.
Всерьез думать об этом было просто смешно. Дата согласована с министром обороны, приглашены журналисты, военные атташе, аккредитованные в стране пребывания.
