приветствовал присутствовавших легким поклоном кудрявой головы. На нем был дорогой шерстяной костюм темно-синего цвета в рубчик, белая рубашка с модным галстуком и золотыми запонками. Молодой, всего тридцать три. Но тоже сидел, правда, в шарашке, правда, недолго, всего год без малого.
– Хлебников Глеб Сергеевич, ведущий инженер ЦИАМа, специалист по авиамоторам.
«Где-то я его видел. Точно, перед войной, в тридцать восьмом, на научной конференции в Ленинграде. Он там с докладом выступал, раскритиковав авиамоторные предприятия за неудачную компоновку двигателей, которые трудно снимать при ремонте, затрачивая драгоценное время». Видимо, после этого его и взяли. Сидел в Карелии, затем шарашка, условно-досрочное освобождение по ходатайству «Смерша». Мужчина лет сорока пяти, высокий, крепкого телосложения, с крупными чертами лица, волевым подбородком и добрыми, умными глазами.
– Глеб Сергеевич, – осторожно спросил Савельев, – вы, случаем, не выступали в Ленинграде на научной конференции по двигателям в тридцать восьмом?
– В тридцать седьмом, в октябре, гражданин подполковник.
«Гражданином» словно обухом огрело Савельева. Он чуть не вспылил, но сдержался.
– Глеб Сергеевич, мы тут все граждане СССР. И я гражданин не более, чем вы. Давайте договоримся, опергруппа – не лагерь и не тюрьма, будем по имени-отчеству либо по званию, но с «товарищ».
– Я-то, Александр Васильевич, – слегка раскрепостившись, ответил Хлебников, – знаю вас и уважаю вашу позицию. Боюсь, не получится у нас, нам ведь тут каждый день обратное твердят.
– Кто и что твердит?
– Ваш заместитель, майор Бурляев. Он напоминает нам регулярно, кто мы: временно отпущенные зэки, но все равно враги.
– Разберемся, – недовольно буркнул Савельев. – Годенков Алексей Никитич, инженер ЛИИ.
Пожилой, невысокого роста, плотный, умное, интеллигентное лицо. Не сидел. Работал с Чкаловым.
– Лобов Сергей Васильевич, майор технической службы, инженер-испытатель НИИ ВВС.
Лобов в НИИ считался доводчиком, специалистом по сбору, систематизации, грамотному оформлению замечаний летчиков-испытателей на новую машину и доведению рекламаций до конструкторов и заводских изготовителей. Его не любили конструкторы и заводчане, но высоко ценили летчики, многим из которых он спас жизнь. Военная форма сидела на нем, человеке по духу сугубо штатском и уже немолодом для майорского звания, мешковато. Но два ряда орденских планок говорили о многом.
– Кутяйкин Михаил Петрович, майор, летчик-испытатель НИИ ВВС.
Молодой, красивый, горячий. Грудь в орденах. Бывший командир истребительного полка, воевал на МиГах, ЛаГГах, американских «Аэрокобрах». Одним словом – герой.
– Товарищ подполковник, разрешите вопрос?
– Разрешаю. – Савельев невольно улыбнулся грозному виду Кутяйкина.
– Почему меня, боевого
