также, что Эйнштейн, друживший с великим немецким математиком Куртом Гёделем, цитировал его «аксиому»: «Все происходящее в мире обусловлено либо случайностью, либо глупостью» (согласно Эверту Штраусу, ассистенту Эйнштейна в 1944–1947 гг.).
Всех не перевешаешь!
Со времени Великой Отечественной выражение «Всех не перевешаешь!» (или: «…не перевешаете!») чаще всего ассоциируется с Зоей Космодемьянской.
Зою нередко именуют партизанкой, хотя она была бойцом регулярной армии, точнее – диверсионно-разведывательной группы. 17 ноября 1941 года вышел приказ Верховного главнокомандования с требованием «разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск», чтобы выгнать немцев «на холод в поле». Исполняя этот приказ, 28 ноября группа под командованием Б. Крайнова подожгла три дома в деревне Петрищево Верейского (ныне Рузского) района Московской области. В эту группу входила и Зоя. Вечером ее обнаружил и выдал немцам местный житель.
На допросе Зоя назвалась Таней и не сообщила врагу никаких сведений, несмотря на многочасовые жестокие избиения. На другой день, перед повешением, Зоя произнесла речь, обращенную к жителям деревни и к немецким солдатам.
Первую запись этой речи сделал, после освобождения Петрищева, корреспондент «Правды» Петр Лидин (его записные книжки увидели свет лишь в 1999 году): «Эй, товарищи!.. Что смотрите невесело?.. Бейте фашистов, жгите, травите! За мою смерть отомстят!..»
В знаменитом очерке Лидина «Таня», опубликованном в «Правде» 27 января, появилось много новых деталей, и прежде всего – многократное упоминание имени Сталина. А в последней речи Тани – то есть Зои – появились фразы:
– …Я не одна, нас двести миллионов, всех не перевешаете. (…) С нами Сталин! Сталин придет!..
4 февраля 1942 года жителей Петрищева опрашивала специальная комиссия. В предсмертной речи Зои, включенной в отчет, упоминаний о Сталине нет, а заканчивается речь словами:
– …Всех не перевешаете, нас 170 миллионов.
Эта цифра была тогда верной, в отличие от округленных 200 миллионов.
В 1962 году Борис Слуцкий прочел Бенедикту Сарнову только что написанное им стихотворение «Зоя»:
Под виселицу белую поставленная,
в смертельной окончательной тоске,
кого она воспомянула? Сталина.
Что он придет! Что он – невдалеке!
После чего, рассказывает Сарнов, «разразился скандал».
– А вы что же, не верите, что так было? – спросил Слуцкий.
– Да хоть бы и было! Если даже и было, ведь это же ужасно, что чистая, самоотверженная девочка умерла с именем палача и убийцы на устах!
(Б. Сарнов, «Занимательная диалектика» в сборнике «Борис Слуцкий: воспоминания современников», 2005.)
Стихотворение Слуцкий печатать не стал.
Трудно сомневаться в том, что Зоя свято верила в Сталина, но все же перед смертью она, судя по наиболее достоверным свидетельствам, «воспомянула»
