встает, берет под руку матушку и удаляется из столовой, отпуская нас на все четыре стороны. Мы не медлим. Задыхаясь от бега, наперегонки ныряем в кусты и, в нетерпении мешая друг другу, тащим гнездо еще глубже, туда, где среди зеленых ветвей растянуто промасленное полотно и лежат подушки от кресел. Здесь мы храним свои "сокровища": мутный осколок бутылочного стекла (сквозь него можно в яркий день смотреть на солнце), обломок железного меча, мешочек с красивыми разноцветными камешками…
Убежище просторно. Но добыча занимает его целиком. Для нас места почти не остается. Изогнувшись немыслимым образом, мы безуспешно заглядываем в гнездо. Наконец, Кэм решается.
Осторожно засовывает руку внутрь и замер. Воздух вокруг становится каким-то вязким, а звуки, которыми всегда наполнен сад, стихли. Казалось, само время остановилось. Мне сладкий ужас перехватывает дыхание.
Брат улыбается, и все возвращается: птичьи трели, шум ветра в ветвях… Я рассматриваю, что он достал: горсть бесцветных и темно-красных камешков на спутавшейся цепочке. Такие же лежат у матушки в шкатулке, и я уверена – это рубины и бриллианты.
Кэм отдает найденное:
– Подержи.
Потом он извлекает большой, с ладонь величиной, потемневший от времени серебряный медальон. Света в жасминовых зарослях хватает, чтобы разобрать чеканку. Рисунок, очень хорошо знакомый и мне, и брату – рука, сжимающая меч. Родовой герб Дома Орвов.
– Это не все, – следующей находкой стало грубое кольцо-печать. С тем же гербом.
– Еще что?
– Сейчас.
Кэм долго шарит в гнезде, а потом, для полной уверенности и потрошит его. Груда веточек усыпает землю, мы перебираем их все до одной, но ничего не находим.
Мы нарушаем заповедное правило Дома – возле кабинета отца вести себя тише мышей. Но в это раз он не отправляет нас за розгами, а удивленно наблюдает как мы, забыв о приличиях, подпрыгиваем от нетерпения и лопочем о гнезде, медальоне и рубинах.
– А ну, тихо! Кэм, говори ты.
Брат вдыхает, словно перед прыжком в воду, и рассказывает о находке. Правда, у него хватает ума умолчать, как гнездо оказалось на земле. Отец не одобряет подобные выходки, считая, что бесполезный риск для Наследника Дома недопустим.
В тот день шалость сходит нам с рук. Рубины с бриллиантами оказываются фамильной ценностью. Диадемой, пропавшей несколько поколений назад.
Кольцо и медальон тоже принадлежали нашей семье, герб развеивал все сомнения. Их отдают нам. Дешевое серебро, потеряем – не жалко.
Мы носим находки как знаки отличия, добытые в бою. А потом, в один из дождливых дней, когда особо делать было нечего, Кэм решает почистить свой перстень: за долгие годы он стал почти черным. Брат выпрашивает у кухарки порошок, которым та чистит столовое серебро и уходит в открытую галерею. Я обижаюсь (мне хочется играть в прятки), со всех сторон оглядываю свой медальон и решаю, что чернь выглядит благородно. И иду к себе – матушка постоянно выговаривает из-за заброшенной вышивки.
