похорошела. Настоящая мадмуазель…
– Хорошо, хорошо, ты, Тимофей, ступай. Мы тут сами устроимся.
Фон Пален скинул епанчу и камзол на кресло.
– Пётр Алексеевич, – вспомнил слуга. – Нынче вам письмо пришло. Посыльный ещё днём принёс. Я удивился, сказал, что вы в Курляндии. Но посыльный настаивал.
– Подай его мне.
Фон Пален вскрыл конверт, быстро пробежался по строкам письма. Тут же потянулся за камзолом.
– Не придётся мне сегодня спать. Ты, Семён, располагайся, будь, как дома, а мне надобно ещё по одному небольшому дельцу сбегать.
– Может, и мне с вами. Как же вы один, в такую ночь? – вскочил я.
– Не надо…. Тут недалеко. Да я при шпаге. Ты ложитесь. – И фон Пален накинул на плечи епанчу, вышел на лестницу.
Слуга унёс свечку. Я оказался один в темной комнате. Лишь через окна пробивался тусклый свет ночных фонарей. Присел на широкий мягкий диван. Решил, что на нем и заночует. Из открытой двери, ведущей в библиотеку, потянуло теплом с примесью какого-то сдобного хлебного духа. Наверное, на кухне вечером пекли булочки. Живот скрутило. На приёме у Ольги Жеребцовой удалось проглотить пару тарталеток, да кусочек французской булки с каким-то вонючим острым сыром. Разве этим голод утолишь? Скинул отяжелевшие сапоги. Устроился на диване. Странно, но сон не шёл, несмотря на усталость. Глаза открывались сами собой. Взгляд бесцельно шарил по лепному потолку, по стенам с китайскими вишнёвыми обоями…. А может не вишнёвыми, может – сиреневыми. Да к тому же живот бурлил от запаха, шедшего из кухни. Невозможно заснуть! Я поднялся, вновь натянул сапоги. Решил поискать в библиотеке какую-нибудь книгу. Наверняка, там и свечи найдутся. Чтение приводит к спокойствию и отвлекает от голода
Библиотека оказалась небольшим квадратным залом с двумя высокими окнами. Шкафы до потолка были заставлены толстенными томами в теснённых переплётах. Я попробовал разыскать свечи. Нащупал стол, пошарил вокруг. Вдруг в следующем помещении заметил чуть подрагивающий, слабый огонёк. Кто-то шуршал, кряхтел, ругался вполголоса. Меня разобрало любопытство: неужели кто-то ещё страдает от бессонницы? Возможно, служанка прибирается. Решил спросить у неё свечку.
Следующим помещением была буфетная. Подсвечник стоял на столе. Огонёк огарка бросал отблески на дверцы массивного резного буфета. Но самое удивительное я заметил не сразу. Тонкая девочка в ночном пеньюаре, с шалью на плечах, стояла на стуле возле буфета. Она поднималась на цыпочки, стараясь рукой нащупать что-то наверху. Заслышав шаги, девочка обернулась, взвизгнула и тенью метнулась в угол, опрокинув стул. Похоже, я её сильно напугал. Конечно, появился из темноты, среди ночи …
– Не пугайтесь, прошу вас, – попытался успокоить я девушку.
– Вы кто? – зло прошипела она. Глаза её так и сверкали, словно у разъярённой кошки.
– Я, Добров Семён Иванович, шляхтич, – как можно спокойней представился я.
– Что вы тут делаете, Семён Иванович? Как вы оказались в этом доме?
– Я приехал вместе с фон Паленым, Петром
