ночи! – послышался настойчивый шёпот сверху.
Я вновь стащил с ног надоевшие сапоги. С удовольствием растянулся на скрипучем диване. Живот бурлил, как французская революция, после столь странного ужина. Но сон вновь никак не шёл. Как все странно и волшебно, думал я. Какие-то удивительные приключения. Столько сразу навалилось. Вот, жил себе в глуши четырнадцать лет, размеренно, спокойно…. А тут, словно в бурю попал: Гатчина, сам великий князь назначил на высокую должность. С чего? Меня, мальчишку – и сразу командиром батареи. Без образования, без опыта…. Скажи кому из своих – не поверят, на смех поднимут…. А это чудная девушка. Вот свела же судьба этой ночью, в этом доме....
Я никак не мог забыть её милое личико не то девушки, не то ещё девочки. А как она грациозно двумя пальчиками брала засахаренные груши…. А после: зубками острыми – клац – и откусывала, как хищница. Все в ней было противоречиво: мягкий голос и порывистая речь; плавные движения и стремительный шаг; наивные слова и злые шутки. А как прижимал её к себе в тёмном углу за шкафом.... Нет, об этом нехорошо думать! Но все же, она такая тёплая и мягкая. Так же в детстве кот Рыжик, будучи котёнком, залезал ночью в постель, прижимался к боку, мягкий, тёплый…. Нет, Софья же не котёнок, она – девушка, благородная девушка… девочка… девушка…. Все равно, не хорошо об этом вспоминать.
Дверной молоток с лязгом стукнул несколько раз. Раздался снизу недовольный голос слуги, скрежет засова. Человек уверенно поднимался по лестнице, звякая шпорами. Фон Пален вошёл в гостиную, принеся на плаще холод и свежесть поздней осени.
– Спит? – спросил у слуги, кивнув в мою сторону.
– Спит, недоросль. Умаялся, – ответил слуга.
– Ну и я хоть часок вздремну.
Он стащил ботфорты, скинул камзол и плюхнулся в кровать. Лишь только из его горла вылетел первый храп, как тут же вновь настойчиво загрохотал дверной молоток.
– Кто же там дверь ломает? – пробурчал слуга. – Уж утро! Господа приехали поздно. Им выспаться надо!
– Отпирай быстрее, дурак! – послышался гневный окрик Никиты Панина. – Иначе я вышибу эту чёртову дверь, да с тебя шкуру сдеру!
Лестницу сотрясли тяжёлые быстрые шаги.
– Пален! Пален! Ну что вы, ей богу, дрыхните?
Панин снял шляпу и стряхнул с неё мокрый снег прямо на ковёр.
– Вы врываетесь, как Ясон в пещеру Минотавра, – ещё не до конца очнувшись, пробормотал фон Пален. – Что случилось? Вы проигрались в карты, и вам нужны деньги?
– Какой бред вы несёте, Пётр Алексеевич. Какой проигрыш? Тут такое дело, а вы про какие-то деньги, – обиделся Панин, нервно меряя широкими шагами гостиную.
– Ну, хорошо, хорошо…. – Фон Пален еле-еле приподнялся, сонно щурясь. – Что-то серьёзное?
– А стал бы я вас в шесть утра по пустякам тревожить?
– Так говорите. Я полон внимания, – начал сердиться фон Пален.
– Я всю ночь провёл в Зимнем дворце со знакомыми офицерами. Мы выпивали, играли в карты…
– Ну
