Я обратил внимания до чего у неё нежные белые руки, как будто вылеплены из фарфора, с тонкими синими жилками. Кожа тонкая и прозрачная. Ноготки ровненькие, ухоженные.
Наконец мы пробрались к тронному залу. Народу собралось – не протолкнуться. Кавалеры в парадных костюмах, при орденах, при лентах. Дамы в парчовых дорогих платьях. Стоял удушающий запах ароматных масел, нюхательного табака и горячего свечного воска. Зал освещали яркие люстры. Толпа шумела, переговариваясь в полголоса, напоминая пчелиный улей.
– Простите, что сейчас происходит? – спросил я у высокого церемониймейстера в расшитой золотом красной ливрее. В руках он держал высокий скипетр, который венчал бронзовый двуглавый орёл.
– Присяга, – важно ответил он. – Поданные присягают новому императору.
– Вот, мы пришли, – сказал я девочке.
– Мне надо пробраться к трону, – сказала моя спутница.
– К трону? Но зачем?
Церемониймейстер взглянул в нашу сторону, стукнул скипетром об пол и громко объявил:
– Великая княжна Елена Павловна!
Толпа обернулась, расступилась и затихла. В образовавшемся коридоре, у дальней стены я увидел красный балдахин, под ним подиум, на котором стоял трон Российской империи. На троне восседал Павел Петрович в белом парадном мундире адмирала. Рядом, на троне поменьше сидела Мария Фёдоровна с младенцем на руках. Возле Павла Петровича стояли Великие князья: Александр и Константин в гвардейских парадных мундирах.
Я подумал, что и мне надо бы посторониться. За моей спиной стоит Великая княжна Елена Павловна. Бросил быстрый взгляд через плечо, но сзади никого не было. А моя провожатая вдруг приняла гордый вид и тихо обратилась ко мне:
– Подведите меня к трону.
– Идите же! Что встали, как столб? – не разжимая губ, прорычал на меня церемониймейстер.
И тут я сообразил, кто есть на самом деле моя спутница, эта капризная кукла. Я протянул руку. Великая княжна оперлась о мой локоть, и я повёл её к императору. А по обеим сторонам кавалеры и важные вельможи в парадных нарядных сюртуках склоняли головы. Дамы делали реверансы, шелестя парчовыми платьями. Когда мы оказались подле трона, я пропустил Великую княжну чуть вперёд и застыл по-военному. Девочка присела в глубоком реверансе, насколько ей позволяло её юное гибкое тело.
– А вот и наша Елена Прекрасная, – весело сказал Павел, обращаясь к Марии Фёдоровне. – А вы за неё переживали. Целёхонькая, живёхонькая, да ещё под руку с Парисом. Спасибо вам Добров, что позаботились о моей дочери. Который раз уже меня выручаете.
Тут из толпы придворных вынырнул Кутайсов, подхватил меня под локоть и, буквально, утащил в угол зала.
– Вы сдурели, Добров! – зашипел злобно он. – Какого чёрта вы являетесь на присягу к императору под руку с его дочерью? Посмотрите, как на вас глазеют все.
– Простите, но я же не знал, кто она.
– Не знали Елену Павловну? Издеваетесь?
– Клянусь! В первый раз её вижу. Увидел девушку в толпе… Она попросила ей помочь…
– Попросила
