Генеральный секретарь в публичный дом…
– Вы что – фиксируете подобные вещи? – еще больше изумился Агафонов. – Я не позволю читать это в моем кабинете! Прекратите немедленно!
Гареев откинулся на спинку кресла и пожал плечами – мол, вольному воля.
– Как вам будет угодно. Но картина, я полагаю, ясна.
Посол усмехнулся про себя. Это не с Хомутовым картина ясна, а с ним, с Агафоновым. Только теперь он оценил взрывную силу папочки Гареева. Не колеблясь, он подсунет ее Шефу, сопроводив комментарием. Что из этого вытекает? А то, что один только Гареев и блюдет в Джебрае интересы Советского государства вопреки небрежению посла Агафонова. Поначалу никак это на Александре Викторовиче не отразится, однако не исключено, что там, в Москве, Шеф заметит как-нибудь к случаю на Политбюро:
– Агафонов? Это тот, что послом в Джебрае? Есть информация, что с бдительностью у него неважно.
И все, ни звука больше, но эти слова упадут не в пустоту, потому что все знают – председатель КГБ никогда не говорит без причины.
Посол извлек из кармана свежий платок и вытер со лба выступивший горошинами пот. Гареев покосился на работающий кондиционер и усмехнулся про себя.
– У вас на сегодня все? – осведомился посол.
– Да, Александр Викторович.
– Благодарю вас. И вдвойне за… – Он запнулся, но потом все-таки закончил мысль: – …За информацию, которой вы столь любезно поделились.
Гареев учтиво наклонил голову, поднялся из-за стола. Агафонову не хотелось заканчивать разговор на этой ноте, он должен был оставить за собой последнее слово.
– Предполагается участие члена Политбюро в военном параде, который будет принимать президент Фархад. Как вы считаете, это допустимо? Нет ли опасности для высокого гостя?
– Исключено, – сказал Гареев. – Все меры приняты. Мы полностью контролируем ситуацию.
Муртаза пришелся по душе Абдулу. Этот парень хоть и был немного легкомыслен, но честен и смел, и Абдул размышлял, как привлечь его к участию в покушении. Он беспрестанно расспрашивал Муртазу, и когда разобрался в парне получше, отправил его с первым заданием – на площадь перед президентским дворцом. До парада оставалось три дня. Муртазе предстояло с площади проникнуть в переулок, на который нацеливался Абдул, затем перелезть через стену и уже там, за стеной, оценить обстановку на месте, где должны будут находиться в автомобиле Муртаза с Амирой, пока Абдул и Хусейн приведут в исполнение приговор предателю.
Муртаза вернулся в дом, где скрывался Абдул, довольно скоро, при этом вид у него был несколько смущенный.
– Что случилось? – встревожился Абдул.
– Странное дело, – сказал Муртаза. – Не нашел я этот переулок.
– Я же рисовал тебе схему перед тем, как ты отправился туда.
Он подошел к столу, где лежал исчерканный клочок бумаги.
– Вот площадь, вот ювелирная лавка, рядом – еще лавчонка, вот как раз между
