него пошла горлом кровь, – негромко пояснил Фиат Гранту, – теперь некому вести один грузовик…
– Ты, – Доменик ткнул пальцем в грудь Махтджуба, – умеешь водить машину?
– Да, – проводник далеко в сторону отбросил палку с телом змеи.
– Тогда сядешь за руль вместо Пьера. Будешь получать его деньги. Тихо! – Доменик поднял руку, призывая замолкнуть недовольно зашумевших водителей: речь зашла о деньгах, и все тут же забыли о погибшем. – Никто из вас не поведет два грузовика разом, а парень может быть одновременно проводником и шофером. Поедешь первым, на машине Пьера, вторым Грант, потом Отто, ну а дальше по порядку… Да, вот еще что, у нас нет возможности таскать с собой тело по проклятой пустыне. Выройте ему здесь в песке яму поглубже и прочтите короткую молитву. Все.
– Надо бы хоть какой ящик, – поскребывая ногтями давно небритый подбородок, протянул набожный, как все итальянцы, Фиат.
– Используйте старый брезент. Еще вопросы? Нет? Исполняйте! – Доменик по-военному развернулся и пошел к фургону…
Ночь Сэм провел в кабине грузовика в одиночестве. Теперь впереди него красными светляками горели габаритные огни грузовика Пьера, за рулем которого сидел Махтджуб. Странная и страшная смерть бывшего оасовца произвела на всех гнетущее впечатление. Когда его тело, небрежно завернутое в брезент, опускали в наспех вырытую под начинающим сильно припекать солнцем яму, набожно перекрестившийся Фиат тихо прошептал:
– Первый из нас…
Вспыльчивый Жак хотел было съездить итальянцу по шее, чтобы не каркал, но Отто не дал разгореться ссоре – то ли действительно не желал возникновения раздоров, то ли хорошо помнил об угрозе Доменика вычитать за драки из жалованья, а может быть, не желал присутствовать на еще одних похоронах?
Грант признался себе, что ехать вместе с Махтджубом ему было веселее – проводник или напевал, или рассказывал старинные легенды и предания, не давая Сэму задремать за рулем. Оказывается, за две ночи Грант уже успел привязаться к этому живому, непосредственному и, в то же время, немного странному парню. Поболтать бы с ним по рации, но Доменик категорически запретил не относящиеся к делу переговоры. И вообще, он очень напоминал Сэму сержанта – та же строевая выправка, приказной тон, те же жесткие требования к дисциплине. Может быть, в пустыне действительно иначе нельзя?
А что за люди ведут другие грузовики? Кто такой итальянец Фиат, откуда он родом, каким ветрам занесло его сюда? Нет ответа…
Или, к примеру, взять Отто – немец и не скрывает этого, да и что толку скрывать: его французский сразу выдает уроженца Рейна. В таком возрасте, как у него, надо не шоферить по геологическим экспедициям в жарких пустынях, а покуривать фарфоровую трубочку в собственном ухоженном тенистом садике. Хотя, чего только не сделаешь ради денег, а вокруг и так полно безработных. Кто такие Жак, Бастьен или Шардон? Почему едущие в фургоне «инженеры» никогда не общаются о водителями? Спросить об этом Доменика? Но получишь
