рукой, как он действительно лишился чувств.
Женщина побежала в дом за водой.
– Не пугайтесь, – сказал господин в панаме, увидев, что я немного струсил, – ведь это просто обморок. Он придет в себя через несколько минут. Дайте-ка я отнесу его в дом.
Положив свою трость, он взял Роллинзона на руки и легко понес его к дому. По его указанию я побежал вперед и вынес наружу стул, тогда как женщина уже ожидала нас с водой. Господин в панаме посадил Роллинзона на стул и начал смачивать ему виски.
– Он смелый мальчик, – сказал он, – только немножко нервный. Откуда он?
– Мы из Берроу – из школы, если знаете. Мы были в Лейбурне и теперь возвращаемся этой дорогой.
– Понимаю. А как его зовут?
– Роллинзон.
Господин в панаме больше ничего не спросил, он молча и заботливо продолжал свое дело. Наконец он спросил у женщины, нет ли у нее в доме вина.
– Только бузинная настойка, сэр, – отвечала она. – Но ее у нас сколько угодно.
– Это отлично поможет, – сказал он. – На грейте-ка ее немножко, только поскорее.
Она ушла за вином. Минуту спустя, к моему большому удовольствию, Роллинзон открыл глаза. Первое лицо, которое он увидел, было лицо незнакомца, и, конечно, это очень смутило его, но когда он заметил меня, то быстро опомнился.
– Пожалуйста, не волнуйтесь и не торопитесь, – сказал господин в панаме. – Вот это вы должны выпить. Нет, нет, не маленькими глотками, пейте сразу.
Роллинзон послушно взял стакан. Наш новый знакомый наблюдал за ним, пока он пил, и улыбнулся, когда увидел, что на щеках моего приятеля появляется румянец.
– Ну, кажется, теперь все в порядке, – сказал мужчина. – Всему причиной был этот внезапный толчок. Сможете ли вы теперь дойти домой?
– Конечно, сэр, – отвечал Роллинзон, уже совсем пришедший в себя. – После такого лекарства я мог бы пройти и десять миль. С моей стороны было ужасно глупо упасть в обморок.
– Ну, за это, мой милый друг, никто вас не осудил бы. Вы действовали очень смело и показали удивительное присутствие духа.
Женщина тотчас же присоединилась к его словам, и Роллинзону стало не по себе.
– Время идет, – сказал он, сразу заторопившись, – а к половине девятого нам надо вернуться, не так ли, Браун?
– Да, – подтвердил я. – Пора трогаться в путь.
Мы пожелали им «доброй ночи» и отправились, а господин в панаме и женщина остались у двери дома и глядели нам вслед. Пройдя некоторое расстояние и оглянувшись назад, мы увидели уже только одну шляпу этого господина. Потом, когда и она скрылась из виду, Роллинзон заговорил.
– Ты ничего не рассказывай об этой истории, Браун. Я хочу сказать – в школе.
– Почему же? – спросил я.
– Потому что мне бы этого не хотелось. Будет так много разговоров и расспросов. Обещай
