широкая долина, а за ней – другая гора. Долина эта также поросла темно- и светло-зелеными деревьями с кронами густыми и тяжелыми или, наоборот, легкими и изящными. На них радугой горели яркие цветы, придавая всей долине вид роскошного сада. Мы различили множество хлебных деревьев, гнущихся под тяжестью желтых плодов, и много кокосовых пальм. Насмотревшись, мы спустились вниз, пересекли долину и полезли на вторую гору. Деревья росли на ней почти до самой вершины, совершенно голой.
По пути наверх внимание наше привлек обрубок дерева, явно носивший на себе следы топора! Значит, мы были не первыми людьми на этом прекрасном острове. Нога человека уже ступала здесь. Мы вновь стали думать: не обитаем ли остров? Второй взгляд на обрубок поколебал нашу уверенность. Дерево совсем сгнило, и местами его покрывали плесень и новые зеленые ростки. Должно быть, его срубили много лет назад.
– Может быть, – предположил Питеркин, – когда-то к острову пристал корабль, и они срубили только одно дерево.
Нам это показалось маловероятным: команда корабля срубила бы небольшое дерево рядом с берегом, а не гигантское у вершины горы. Пожалуй, это было самое большое дерево на всей горе.
– Не понимаю, – Джек поскреб пень топором, – разве что дикари срубили его для каких-то только им ведомых целей. Ого! А это что?
С этими словами Джек принялся соскабливать с пня мох и плесень и скоро обнаружил три ясных знака, похожих на остатки какой-то надписи. Но, хотя сами знаки виднелись четко, разобрать буквы нам не удалось. Джеку показалось, что это буквы «JS», но уверенности у него не было. Вырезали их весьма небрежно, а со временем они стали совсем неразборчивыми. Открытие это нас сильно озадачило, и мы долго стояли вокруг пня, строя предположения. Ничего не решив, мы двинулись дальше.
Эта гора оказалась самой высокой на острове, и с нее мы обозрели свои владения, лежавшие перед нами подобно карте. Я всегда полагал, что невозможно что-либо понять, не представляя это в точности, так что рискну испытать терпение читателя и описать весь остров.
Он представлял собой два холма: один около пяти сотен футов высотой, второй, на котором мы стояли, – около тысячи. Между ними, как уже было сказано, лежала прекрасная долина. Она пересекала остров из конца в конец, была выше в центре и сходила в море по краям. Хотя казалась она совершенно гладкой, внимательно рассмотрев поверхность, мы поняли, что она состоит из множества небольших долинок и лощин, перемежаемых крошечными скалистыми участками и обрывами. Потоки воды сбегали с них и обрушивались вниз белыми струями, поблескивая временами между широких листьев кокосовых пальм и хлебных деревьев.
У самого подножия горы простирался узкий ярко-зеленый луг, переходящий в пляж. На той стороне острова, с которой мы пришли, стоял небольшой холм, а внизу от него расходились еще три долины – та, по которой мы шли, и две по ее сторонам. В них не было воды, но росли такие же пышные деревья.
В диаметре наш
