что вы опоздали к перекличке, – это дело капитана. Я накажу вас за то, что вы ссоритесь с товарищами. Мальчиков, которые сами всем надоедают, а потом жалуются, что их не любят, не должно быть в порядочной школе. Счастье еще, что ваша глупая выходка закончилась так благополучно, – могло выйти гораздо хуже. Вот вам наказание: всю следующую неделю я запрещаю вам кататься по реке, а до конца учебного года вы будете ходить на реку только с разрешения капитана или с кем-нибудь из старших. Можете идти!
Мальчики повернулись было к двери, как вдруг учитель прибавил:
– Тельсон, Парсон и Лаукинс, задержитесь-ка.
Три мальчика стояли у стола, недоумевая, зачем их оставили. Учитель обернулся к ним с каким-то новым выражением лица и спросил другим, «добрым», как подумал Парсон, голосом:
– Если не ошибаюсь, это вы трое бросились за мной в воду?
– Мы, сэр. Парсон прыгнул первым, – ответил Тельсон.
Учитель встал с места и, ни слова не говоря, пожал руку каждому из мальчиков – к их величайшему удивлению.
– Теперь можете идти. Спокойной ночи, – сказал он.
– Спокойной ночи, сэр, – и мальчики вышли.
Идя вдвоем по длинному коридору, Парсон и Тельсон долго не находили слов для выражения своих ощущений. Наконец Тельсон сказал:
– Какой странный этот Паррет!
– И добрый, – прибавил Парсон.
– Да. А с катанием по реке придется-таки проститься на целую неделю… Ужасно досадно!
– Да. А потом изволь всякий раз спрашивать разрешения. Уж лучше совсем не кататься, – заметил Парсон.
– Что-то скажет нам завтра Риддель? Побранит только или расправится тростью, как делал Виндгам? – спросил Тельсон.
– Где ему! Не решится… Скорее всего, просто оштрафует проклятыми стихотворениями. Ох, уж эти мне штрафы! На этой неделе я целых четыре заработал.
– А я три… Ну, да что вперед загадывать! Авось все обойдется. Утро вечера мудренее.
На этом философском замечании друзья расстались. Парсон прошел в свою комнату, а Тельсон отправился в свое отделение через двор, где ему пришлось пустить в ход всю свою ловкость, чтобы не попасться на глаза двум классным капитанам, которые ходили по двору «нарочно», как был уверен Тельсон, чтобы проследить за ним.
В этом он, однако, ошибался: классные – Джилкс из отделения директора и Силк из отделения Вельча – вышли просто подышать воздухом и потолковать на свободе. Они вовсе и не думали о Тельсоне.
– Я его ненавижу, – заявил Джилкс.
– Кого только ты не ненавидишь! – засмеялся Силк.
– Это правда, я многих не люблю, но ни к кому не чувствую такой антипатии, как к Ридделю.
– Положим, Риддель действительно не слишком симпатичен, но не знаю, можно ли его ненавидеть – он такой смирный…
– В том-то и беда, что он смиренник! Я дорого бы дал, чтобы подметить за ним хоть какой-нибудь грешок и отплатить ему за его отвратительное важничанье… Как ты думаешь, что он сделал
