пор всегда бывало так, что в спикеры палаты выбирался школьный капитан, и состязание при выборах на эту должность было событием беспримерным, нарушающим старинное правило.
Расхаживая по столовой в ожидании, когда часы пробьют шесть – час, назначенный для открытия заседания, – мальчики обсуждали между собой предстоящие выборы с торжественностью, достойной членов настоящего парламента.
Наконец раздался бой часов. В ту же минуту все члены парламента были на местах. Старшие заняли передние скамьи вокруг стола, остальные разместились на задних – кто сидя, кто стоя.
Согласно обычаю, Риддель, как главный капитан школы, встал и предложил «просить мистера Исаакса, старшего из второклассников, председательствовать в собрании до момента избрания спикера».
Появление капитана с этим предложением всегда бывало сигналом для начала шумных чествований со стороны палаты. Но в этот раз лишь из небольшой кучки директорских раздалось несколько слабых рукоплесканий, которые быстро замерли среди гробового молчания остальной толпы.
Предложение Ридделя было принято. К креслу, обычно занимаемому председателем, подошел бледный долговязый юноша. Стукнув три раза молотком по столу, он провозгласил: «Мистер Ферберн!» и сел. Надо заметить, что во время заседаний все называли друг друга «мистер такой-то».
Речь Ферберна была коротка и деловита.
– Я предлагаю, – начал он, – чтобы в спикеры парламента был выбран капитан школы. Не знаю, нужно ли говорить что-либо в подкрепление моего предложения.
– Конечно, нужно! – раздался голос из зала.
– Школьный капитан всегда был и председателем парламента, – невозмутимо продолжал выступающий. – Мистер Риддель принимал деятельное участие в наших прошлогодних прениях и знает, в чем заключаются обязанности спикера. Разумеется, с уходом мистера Виндгама все мы много потеряли…
Тут раздались сочувственные крики всего собрания.
– …но я уверен, что мистер Риддель будет его достойным преемником, – завершил свою речь Ферберн.
– Я поддерживаю это предложение, – заявил Котс. Исаакс спросил, не имеет ли кто-нибудь возражений. В ответ на это встал Гейм – под громкие рукоплескания своей партии.
Гейм, как мы уже говорили, был честным юношей. Он думал то, что говорил, и говорил то, что думал. Он был убежден, что при новом капитане в школе все должно пойти вверх дном, и потому, будь Риддель хоть его родным братом, он протестовал бы против его избрания.
– Я имею возразить следующее, – сказал он. – Я полагаю, что в спикеры парламента должен быть избран не мистер Риддель, а мистер Блумфильд, потому что, по моему мнению, капитаном школы следовало бы быть мистеру Блумфильду, а не мистеру Ридделю.
Из отделения Паррета раздались сочувственные выкрики.
– Я ничего не имею против мистера Ридделя… – продолжал Гейм, вызвав радостные крики
