на них, я понимаю, что и они тоже обросли неприятными ассоциациями из-за Элли.
Наверное, именно это и бесит меня больше всего.
– Я старался ради нас, – продолжает Майкл, и тогда я останавливаюсь и разворачиваюсь.
– Ты старался, чтобы купить ту навороченную гитару, – бесстрастно говорю я. – О которой твердил не умолкая.
У Майкла делается несколько пристыженный вид. Он засовывает руки в карманы, поднимает плечи и качается на каблуках.
– Но мы оба любим музыку, – произносит он, и я закатываю глаза.
– Тебе никогда не нравилось то, что слушаю я, ты не позволял мне включать музыку в машине, ты…
Роясь в заднем кармане, Майкл перебивает меня – еще одна его привычка, от которой я не в восторге.
– Да, но послушай…
Он вытаскивает телефон и что-то ищет в нем. Я уже собираюсь развернуться и пойти к машине, когда из магазина вдруг доносится крик, который разлетается по всей парковке:
– НИКАКИХ ПАРНЕЙ!
Я поворачиваюсь к «Быстро-вкусно» и вижу миссис Миллер, хозяйку магазина, которая стоит на тротуаре перед входом, уперев руки в бока. Волосы у нее некогда были выкрашены в рыжий, но успели вылинять до персикового оттенка. И они такие редкие, что сквозь них просвечивает череп.
– НИКАКИХ ПАРНЕЙ НА РАБОЧЕМ МЕСТЕ! – вопит она и грозит мне пальцем.
Кожа у нее под мышкой дрожит от этого движения.
– Я уже не на работе, – отвечаю я и добавляю, указав на Майкла: – И это не парень. Это одушевленные джинсы.
– НИКАКИХ! ПАРНЕЙ! – вновь выкрикивает миссис Миллер.
Честное слово, ее закидоны насчет того, что продавщиц порой навещают их парни, смахивают на психоз. Понятия не имею, отчего миссис Миллер считает свой дурацкий магазин средоточием сексуальной активности, но «не общаться с противоположным полом во время смены» – ее главное правило.
– НИЧЕГО ЭРОТИЧЕСКОГО ПРЯМО СЕЙЧАС НЕ ПРОИСХОДИТ, ПРАВДА-ПРАВДА! – ору я в ответ.
Майкл наконец нашел то, что искал.
– Я сочинил это для тебя, – говорит он, коснувшись экрана, и из мобильника доносится жестяная мелодия.
Качество так себе, и слова почти невозможно разобрать сквозь визг электрогитары, но несколько раз я слышу свое имя, которое рифмуется с «небес» и «чудес», а потом Майкл вдруг начинает подпевать – и, господи, пожалуйста, пусть я умру от внезапного сердечного приступа, пусть какая-нибудь машина неудачно повернет и размажет меня по асфальту. Я только порадуюсь, потому что хуже уже некуда: здесь мой бывший, который мурлычет про «Дэз, которая сошла с небес», и грозно надвигающаяся миссис Миллер.
А потом я поднимаю голову и вижу черный автомобиль, стоящий на краю парковки. Окно опущено. И на меня устремлен объектив.
Глава 2
Опустив голову и прижимая сумку к боку, я торопливо иду к машине, которая стоит в дальнем конце парковки. Щелканья фотоаппарата не слышно из-за дурацкой
