с трудом сосредоточила взгляд на ребенке.
– Маргарет, – прошептала она, и к горлу Розы подступили слезы. Так звали их маму.
«Если бы только она смогла дожить до этого дня и увидеть свою первую внучку!»
– Расскажи ему, – прошептала Арния. – Он не знает.
– Я пошлю за ним, – пообещала Роза. – Я заставлю его прийти.
– Ты должна сказать ему, где я.
– Он знает, где ты, – произнесла Роза и подумала: «Просто Эбен так и не удосужился тебя проведать».
– Кровотечение слишком сильное. – Доктор Берри запустил руку в промежность Арнии, но теперь женщина была почти без сознания и потому лишь слегка поморщилась от боли. – Но задержавшейся плаценты я не могу нащупать.
Он сдвинул в сторону испачканные инструменты, и щипцы с грохотом упали на пол. Затем доктор прижал руки к животу Арнии и принялся энергично массировать кожу, разминая плоть. Кровь продолжала пропитывать простыни, и пятно становилось все больше. Врач поднял глаза, в которых ясно отражалась тревога.
– Холодную воду, – потребовал он. – Как можно холоднее! Нам понадобятся компрессы. И спорынья!
Сестра Робинсон уложила спеленатого младенца в колыбель и стремглав понеслась прочь выполнять указания доктора.
– Он не знает, – простонала Арния.
– Ей нужно лежать спокойно! – велел доктор Берри. – Она усугубляет кровотечение!
– Пока я еще жива, кто-то должен сказать ему, что у него есть ребенок…
Дверь распахнулась, и в помещение ворвалась сестра Робинсон с тазом, наполненным водой.
– Доктор Берри, я старалась налить похолоднее, – сообщила она.
Врач окунул в таз полотенце и, отжав его, положил на живот пациентки ледяной компресс.
– Дайте ей спорынью!
Новорожденный ребенок заходился криком в своей колыбельке, и с каждым новым вдохом крик становился все пронзительнее.
– Ради всего святого, заберите отсюда ребенка! – вдруг выпалила сестра Пул. Но когда сестра Робинсон потянулась к колыбели, она рявкнула: – Не вы! Вы нужны здесь. Отдайте ребенка ей. – Сестра Пул бросила взгляд на Розу. – Заберите и успокойте свою племянницу. Нам нужно позаботиться о вашей сестре.
Подхватив орущего младенца, Роза неохотно подошла к двери. А затем остановилась и оглянулась на сестру. Губы Арнии стали еще белее, а лицо постепенно приобретало мертвенно-бледный оттенок; она беззвучно шептала что-то.
«Господи, будь милостив. Если Ты слышишь ее молитву, оставь в живых мою дорогую сестру».
Роза вышла из операционной. В полутемном коридоре она принялась качать плачущего младенца, но он не успокаивался. Тогда она засунула палец в маленький ротик Маргарет, и девочка, сомкнув беззубые десны, начала сосать. Наконец-то наступила тишина. Внезапно в темном проходе подул холодный ветер, затушив две лампы. Теперь теплилась только одна. Роза смотрела
