револьвер, Евгения выпрямилась. Надежда в вольготной позе сидела перед ней. Она ничего не боится, как будто не воспринимает угрозу всерьез. Евгения поразилась: она пришла, чтобы убить ее, а та даже не шелохнется, чтобы защититься.
– Ты хоть очки поправь, – произнесла Надежда.
Евгения вспыхнула, сестра всегда отпускала шутки насчет ее близорукости и очков с толстенными стеклами, которые она была вынуждена носить с самого детства.
– Вдруг промахнешься, когда будешь меня убивать.
– Ты думаешь, у меня не хватит смелости, – убеждая в первую очередь саму себя, произнесла внезапно севшим голосом Евгения. – Я умею стрелять, я…
– Охотно верю, – сказала Надежда и поправила прическу. – У меня будет последнее слово, Женя, или ты разнесешь мою голову вдребезги сию секунду?
С улицы доносились крики, ругань, треньканье трамвая, гудки пароходов. Огромный город жил своей жизнью, не замечая миллионов трагедий, которые ежесекундно происходили в душе почти каждого из его обитателей.
– Говори, – сказала Евгения, чувствуя, что ненависть, которую она питала к Надежде, испарилась. Она не сможет нажать на курок, как бы этого ни хотелось. Она слишком слабая, изнеженная, мягкотелая. И Надежда это знала. Ей самой не составляло труда убить человека, она это и сделала на глазах Евгении в далеком восемнадцатом.
– Спасибо, – ответила Надежда. – Опусти оружие, а то можешь с перепугу нажать на курок, и тогда точно случится непоправимое. Запомни, ты виновна в смерти Сергея ничуть не меньше, а может быть, и больше, чем я. И тебе это известно, Женя. Ты не имеешь права обвинять меня.
Евгения обмякла, едко-соленые слезы покатились по толстым щекам. Надежда права. Если бы… Если бы она тогда осталась в городе, если бы, как дура, не поссорилась с Сергеем, то он был бы сейчас жив.
– А теперь стреляй, – милостиво разрешила Надежда. – Только постарайся попасть в сердце, чтобы в гробу меня не пришлось накрывать муаром.
Как всегда, она над ней издевается. Евгения закрыла глаза. Нет, она не сможет.
Револьвер, глухо брякнув, упал из ее ослабевших рук на пол.
Надежда произнесла:
– И не обращайся так небрежно с оружием, Евгения, оно может и выстрелить. Где ты купила этот хлам? В следующий раз, если к тебе в голову забредет шальная мысль лишить кого-либо жизни, то приобретай револьвер в оружейном магазине, ты меня поняла?
Евгения покорно кивнула головой. Как всегда, сестра победила. Это происходило с неизбежной регулярностью. Надежда была младше ее на четыре с половиной года, но это не мешало ей превосходить Евгению практически во всем. Во всем, кроме ума. Надежда признавала, что господь обделил ее блестящими математическими способностями, которыми обладала Евгения, но, как она замечала, ей это и не требуется.
– Вот и хорошо, – кивнула Надежда. – Сними эту страшную шляпку, у кого ты только одеваешься? Я смотрю, у
