Север Руси и вся Пермь в конопушках. А в Сибирь шли по Северам. Какой Ермак! Он только на виду и для вида. Тут без него ушлые люди до всего дошли.
Оказывается, довел всех нас до этой жизни юркий зверёк, за которым шли по многим направлениям. Соболь – валюта позднего Средневековья. На Западе кончили, ринулись на Восток. Валюта для шубохранилищ воевод и пропитания населения.
Вот и вся история!
Теперь я, сбежавший от наставников на остров из Острожского края, стучу и стучу короткими и длинными очередями на «Любаве», прослеживая историю Орлова из весёлой деревни Сосновка, которая образовалась на Нерчинской каторге через двести лет после взятия Новгорода и Пелымского княжества московскими князьями, служившими Орде.
«Женщина тяжело дышит, откидывает со лба мокрую прядь светлых волос и снова склоняется над ванной, в которой стирает мужнину одежду.
– Угомонился твой ирод?
К невестке подошла Известия.
– Спит, – успела сказать Светланка и тут же, не выдержав, всхлипнула, а потом и вовсе зашлась в беззвучном плаче, комкая в руках грязную рубашку мужа. – Сил моих больше нет… Мне же в школе каждый день… ребятишки… Уеду я от него…
– Намедни на картах ему дорога дальняя выпала. И дом, – тут старуха наклонилась к молодой и выдохнула, – казённый дом-то!
– Ой, не надо, тётя! – подняла заплаканное лицо женщина.
– Разум у него мутится с винища. Бабы говорили, в Павловке одна своему мужику куриного помёта намешала с водкой. Тот неделю рыгал, посинел весь. Думали – помрёт, а он ожил и бросил пить. Может быть, попробовать, а?…
В один из дней Орлов был трезв. С утра заявил, что бросает пить. Вот и не пил уже полдня.
– Серёжку Журавлёва в Афганистане убили. Как же так? – Светланка вопросительно смотрела на мужа.
– Не выдержат старики. У них и старший там, наверное, уже капитан, ротой командует. Жалко Серёжку и стариков жалко, – выдавил Колька.
– Как же матери-то дальше жить? – заговорила тётка, чистившая на ужин картошку. Глаза у неё увлажнились, и голос неожиданно задрожал. – А бабы говорят – пять тыщ Журавлёвым военный министр отвалит. Да деньги разве заменят сына?
– Ты, тётка, наслушаешься бредней и носишься с ними. Подумай, старая, что говоришь-то? – Колька вскочил с табурета и, пнув дверь, вышел вон из дома.
Поднимая сапогами пыль, Орлов, злой и ожесточённый, шёл в совхозные мастерские, где ремонтировал трактор, но его окликнули мужики, стоявшие у магазина.
Он остановился, задумал на минуту и подошёл к ним…»
За окном уже светало. Привычно валил снег. Пора заканчивать с литературой. Надо срочно умываться, приводить себя в порядок. Скоро появятся в редакции люди. На работу придут… А мне надо ещё в командировку съездить, пару материалов набросать. Скоро один буду газету заполнять. Вот тогда-то и заговорят о моём увольнении. Надо бы заранее
