мылом. Но он всегда боялся где-нибудь его оставить.
Образы, запечатленные в металле, рассказывали историю Ирландии. Пастух с крючковатым посохом. Круглая башня для хранения зерна. Викинг. Замок. «Юнион Джек». Высокий корабль, символизирующий эмиграцию после голода. Разделение Северной Ирландии. И вопросительный знак – для будущего.
Кольцо свободно болталось на моем пальце. Мне пришлось сжать кулак, чтобы не дать ему свалиться.
5
Прага, ЧЕШСКАЯ РЕСПУБЛИКА
Апрель 1999 г.
Это был наш последний вечер вместе. После нескольких месяцев путешествий наше общее время вышло. Шону нужно было ехать в Ирландию по рабочей визе, а мне лететь на Карибы, чтобы преподавать плавание с аквалангом.
Приткнувшись в темном уголке продымленного паба, мы пьем местное пиво «Будвайзер Будвар» из огромных тяжелых кружек и говорим о том, что вскоре я приеду его навестить.
Отяжелевшая от пива, слезливая и сентиментальная, я снимаю со своего большого пальца простенькое серебряное кольцо и надеваю на палец Шону. Оно идет туго, но мне все же удается еле-еле натянуть его. Шон улыбается, потом забирает у меня руку и пробует подергать кольцо.
– Мисс, да его не крутанешь, – он смотрит на меня большими округлившимися глазами.
Но я, пьяная, с головой ушла в свой сентиментально-слащавый экстаз.
– Это подарок на память, чтобы ты вспоминал меня, когда мы будем врозь.
Продолжаю попытки заглянуть ему в глаза, но Шон смотрит на свой палец.
– Серьезно, Мисс, я не могу его снять.
Беру его руку и макаю в кружку с пивом. Кольцо сидит плотно. Шон продолжает трудиться над ним, и вскоре его палец начинает багроветь и распухать. Я не обеспокоена – мы молоды и влюблены, ну что такого может случиться? Я думаю, что нам просто понадобится мыло. Но сначала я допью свое пиво.
Однако Шон ни о чем не может думать, кроме кольца.
Тогда я натягиваю на свою еще наполовину полную кружку бумажный манжет, и мы идем в квартирку, которую сняли на неделю, в нескольких домах дальше по улице.
Я допиваю пиво в ванной комнате, пока мы пытаемся, намылив руку, стянуть кольцо. Потом перебираемся в кухню и пробуем проделать это с помощью сливочного масла.
Кольцо даже не двинулось с места.
– Я больше не чувствую палец, – говорит Шон тонким голосом.
– Мы могли бы подождать до утра, тогда опухлость, наверное, спадет, – я почти уверена, что все будет в порядке, если он оставит палец в покое хоть ненадолго. – А можем попытаться найти больницу или еще что…
Пытаюсь убедить его, что подождать – разумный вариант. Уже поздно; я определенно пьяна; и мы понятия не имеем, где здесь можно найти врача. Но Шон не убежден, что это разумно – ждать до утра, и я чувствую себя виноватой, поскольку это целиком и полностью моя вина, и мы идем искать доктора.
Уже, должно быть,
