кажется выпуклым телом. С большего расстояния – бесконечной плоскостью. С еще большего – вогнутой поверхностью. Я мог бы легко доказать это, построив модели этого изображения в сферической перспективе при помощи стереографической проекции тангенциальных световых пучков. Для этого достаточно знать радиусы дуг, описываемых световыми лучами. Однако сейчас я предпочитаю воспользоваться дня объяснения аналогией. Если мы смотрим на железнодорожные рельсы, то видим, что на горизонте они сходятся. Но, несмотря на это, мы отлично знаем, что они остаются параллельными. Впечатление, что они сходятся, только кажущееся, и вызвано оно перспективой. Таким же кажущимся было и впечатление, будто шар становится то плоским, то выпуклым. Живи мы постоянно в сферическом пространстве, то не принимали бы наши впечатления за действительные изменения формы предметов и научились бы по ним определять расстояния. Ведь, живя в обычном пространстве, мы по опыту знаем, что предметы кажутся нам меньшими по мере удаления от нас.
– А почему я не мог уйти оттуда, если, как вы говорите, я все время оставался вне шара? – спросил Осватич.
Физик слегка улыбнулся.
– Если бы вы отошли от шара, закрыв глаза, то вам удалось бы миновать границу сферического пространства. Но вы руководствовались своим зрением, а зрение повиновалось законам криволинейного распространения света. Вы ходили вот так:
– А почему я не попал в сферическое пространство, – спросил я, – хотя тщательно обшарил всю местность?
– Потому, что вы подверглись такому же обману зрения, как и Осватич. Обозначим точку, в которой исчез Осватич, буквой «О».
Покажите, пожалуйста, в каком направлении вы его искали?
– В этом и в этом, – ответил я и пририсовал стрелки к точке, поставленной физиком.
– Так вам казалось, – возразил он, – но это был обман зрения.
В действительности вы двигались вот так:
– Но почему же?
– Потому что так вам подсказывало зрение, а зрение – раб света. Световые лучи близ границы сферического пространства изгибаются, как показывают нарисованные стрелки.
Я поднял глаза на физика.
– Вам все это было известно, когда вы туда пришли, профессор?
– Нет. Я знал только, что тяготение увеличилось. Вы помните, как мы ходили, наклонившись набок, словно падая?
– Да! В самом деле! Я даже спросил вас…
– Мы наклонялись потому, что к нормальному тяготению, направленному вертикально вниз, прибавилось влияние тяготения Белого Шара. Это навело меня на разгадку.
– И этого было достаточно?
– Я, в конце концов, физик, – произнес Лао Цзу.
– А как вы нашли Осватича?
– Чтобы войти в сферическое пространство, нужно было пользоваться не зрением, а другим проводником.
