мая у Гали родилась сестричка Сашенька – 49 см, 7 1/2 фунтов (3 кг). Черноглазая и черноволосая.
Из письма Александра Борисовича в больницу:
«Я на Паркентской. Галя сидит рядом со мной. Уже мы вымыли с ней руки и поговорили о сестричке. Ее очень удивляет, что тебя и Сашу нельзя сейчас же увидеть. Я объяснил, что ты устала, отдыхаешь. Почему она плакала, узнав о Саше, объяснить не может. Несколько раз начинала и… смеется. Я не настаивал. Говорит очень спокойно и доброжелательно. Вообще, настроение самое благодушное. Хочет назвать сестричку Марусей или Катей. Но не настаивает. Суп не хотела есть. Но потом ела «за маму и Сашеньку». Сейчас она настаивает, чтоб этот факт был отмечен в письме. «И за Сашеньку», – говорит она. «Но это имя мне все-таки не нравится. Я буду звать Катей».
25 июня 42.
Галя плачет по каждому поводу и без повода. Уронила хлеб с маслом – плачет. Оступилась – упасть не упала, только оступилась – плачет. Не сразу ответили ей на вопрос – в слезы. Обидчива. Зина сказала ей:
– Осторожнее, Галочка, не замажь мне платье своим пирожком.
Галя пулей вылетела из комнаты и, очутившись у себя, расплакалась.
Нетерпелива. Начала обводить чернилами письмо к папе Шуре[10]. Обвела полторы строчки и капризным тоном:
– Не хочу больше, устала.
К сестричке относится хорошо, с нежностью. Только вчера вечером, выведенная из терпения беспрерывным Сашиным криком, сказала полушутя:
– Оставь-ка эту плаксу, умой меня и уложи спать.
16 июня Саша весила 3.800.
Воспитывают ее плохо: по ночам носят на руках, днем – укачивают.
4 августа 42.
Саша примерно с двух с половиной месяцев спит по ночам. Уснет в 11, просыпается в 6 утра. Перед сном получает разведенный мел – на кончике ножа в ложке теплой воды.
Вскоре после рождения Сашеньки Галя переселилась с Паркентской к нам, в свою новую семью. Здесь ее воспитывают по новой методе. Сущность этой методы заключается в системе замечаний, главную роль в которых играет отрицательная частица «не».
Звучит это примерно так:
– Галя, не садись на постель.
– Галя, не трогай Сашу грязными руками.
– Галя, не кричи, Галя, не капризничай и т. д.
Все справедливо, но, вероятно, утомительно. Иногда вдруг все эти замечания приобретают форму вопросительную. Тогда получается следующее:
– Галя, зачем ты садишься на постель?
– Галя, зачем ты трогаешь Сашу грязными руками, зачем кричишь, зачем капризничаешь?
При ближайшем рассмотрении, вместо довольно покладистой и послушной девочки Галя оказалась упрямицей и скандалисткой.
– Вымой руки!
– Не хочу! – следует угрюмый ответ.
– Не садись на кровать!
– А я хочу! – отвечает девица, правда, несколько нерешительно.
В первое время разговаривала одними повелительными предложениями. Ни к кому не обращаясь, забыв о «пожалуйста», заявляла:
– Воды!
К этому времени Галиного папы уже не было в живых, но родные еще об этом не знали.
