и никогда не поверю. В Киеве нет ни одной площади, способной вместить такое число людей.
В далеком 1987-м рядовому Советской армии Гресю выпала честь участвовать в параде на Красной площади. Подготовка шла три месяца на Тушинском аэродроме, практически в центре Москвы. Там взлетные полосы расчерчивались на прямоугольники по пятьсот человек (так что я знаю, что такое визуально 5000, 10 000, 20 000).
По моим подсчетам, в парке собралось около двухсот тысяч, но народ все подходит и подходит.
Главная задача пиарщика Греся на 1 декабря – посредством фото и видео убедить страну в том, что Олег Ляшко и Андрей Лозовой – лидеры общественного мнения.
Нам удается взобраться на парапет. С метрового возвышения картина всенародного сбора выглядит еще более впечатляющей. Головы, головы, головы… Значительная часть этих голов поворачивается в нашу сторону. Узнают. Хорошо узнают. Замечательно… Многие спрашивают: «Де вила?» Ответ очевиден: «Вила напоготові!» Однако в личностном отношении к Олегу больше веселого любопытства, чем искренней заинтересованности. В нем не видят потенциального вождя.
Вдруг над толпой прошелестело: «Кличко…» Этому детине и парапета не нужно. Его голова в дурацкой кепочке с утиным козырьком, как бакен, высится над гладью людского моря. Олег перестает быть интересен массам. Тысячи глаз любуются великим спортсменом. Тот улыбается. Машет кому-то рукой. Потом делает серьезное лицо. В общем, не знает, как себя вести, а спрятаться не за кого.
В тени огромного боксера можно разглядеть еще и пушистенькую, как лист фиалки, плешь Яценюка, бесхитростно слепленный череп лидера «Свободы» – Тягнибока и сочные, как черешенки, губы Турчинова. Никто из них не тянет на мессию, ни даже на туземного царька. Но на 1 декабря 2013 года у оппозиции Януковичу нет других предводителей.
Олег делает вид, что не расстроился (хотя явно расстроен, видя, как сотни людей ломятся пожать руки этой четверке). Показалось, всё – сейчас те возглавят шествие, и цепная реакция зарождающегося бунта будет погашена сто раз пересказанными речами. Но вдруг неведомая сила сталкивает толпу с места. Сотни тысяч человек без какой-либо команды идут вперед. Кличко растерянно крутит головой. («Эй, куда? А мы?»)
Оппозиционная четверка явно готовилась быть вознесенной на ступени памятника Шевченко. И были заготовлены речи, и надеты теплые носки для долгого и гордого топтания на месте. (Наверняка в складках пальто Кличко спряталась певица Руслана, чтоб в нужный момент выскочить и сплясать что-нибудь дикое и гордое.) Но толпа, двинувшись с места, уже перестала интересоваться даже двухметровым супертяжем. Кто столкнул с места эту лавину? Новый мессия? Почему же не слышен его голос, почему среди частокола людских голов не разглядеть его апостолов? (Ответ можно получить лишь впереди колонны.)
Любопытство оказывается сильнее профессионального долга. Мы с Андрюхой, оставив Олега на попечение охраны, ускоренным шагом уходим в отрыв. Любопытство дополняется и совершенно практичными смыслами.
