Элтон однажды. – Она и прежде была прелестным созданием, но, на мой взгляд, то, что усвоено ею от вас, несоизмеримо выше подаренного природой.
– Я рада, если оказалась полезной для Харриет, однако она не нуждалась ни в чем, кроме разве что каких-то мелких штрихов. Кротость нрава и очаровательная безыскусственность – все это уже было в ней, так что мне оставалось добавить лишь очень немногое.
– Как жаль, что противоречить даме непозволительно! – молвил галантный мистер Элтон.
– Я, быть может, придала ей немного решимости, научила размышлять о предметах, о которых она прежде не задумывалась.
– Именно так, и это меня особенно восхищает. Решимости в ней заметно прибавилось! Видна умелая рука!
– Работа была мне в радость, уверяю вас. Никогда еще я не встречала столь милого нрава.
– Нисколько в этом не сомневаюсь, – вздохнул мистер Элтон с таким чувством, в котором нельзя было не заподозрить большой доли любви.
На другой день он вновь обрадовал Эмму, с восторгом поддержав ее внезапное желание написать с компаньонки портрет.
– Вас когда-нибудь рисовали? – спросила она у Харриет. – Случалось ли вам позировать художнику?
Мисс Смит, в ту минуту намеревавшаяся выйти из комнаты, задержалась на пороге и с очаровательным простодушием ответила:
– Ах что вы! Никогда!
Едва девушка скрылась из виду, Эмма воскликнула:
– О, какая бы это была драгоценность, если бы кто-нибудь сделал с нее хороший портрет! Я не пожалела бы никаких денег! Да я и сама почти готова взяться за кисть. Полагаю, вам неизвестно, что года два-три назад я очень увлекалась рисованием портретов. Кое-кто из моих друзей даже позировал мне, и говорили, будто в целом глаз мой довольно верен. Со временем это занятие очень мне приелось, но если бы Харриет дала согласие, то я бы, пожалуй, все же попыталась ее изобразить. До чего же славно было бы иметь ее портрет!
– Так позвольте мне просить вас! – вскричал мистер Элтон. – О, это в самом деле было бы восхитительно! Позвольте же просить вас, мисс Вудхаус, применить ваш талант во благо мисс Смит! Я знаю, каковы ваши работы! Неужто я могу быть так невежествен, чтобы их не знать? Разве не украшают эту комнату прекрасные ландшафты и цветы, запечатленные вашей кистью? Разве не хранит миссис Уэстон в гостиной Рэндалса неподражаемые, запечатленные вами сцены?
«Верно, мой друг, – подумала Эмма, – только портреты – дело совершенно другое. В рисовании вы ничего не смыслите, так не делайте вид, будто восхищаетесь моими работами. Приберегите восторги для личика Харриет».
– Что ж, заручившись такой поддержкой, мистер Элтон, я, вероятно, и впрямь решусь попробовать свои силы. Черты Харриет очень тонки, а значит, добиться сходства будет нелегко, и все же своеобразие в линиях ее глаз и губ я постараюсь передать.
– Именно так! Линии глаз и губ! Уверен в
